Секретная папка СС

– Да не переживай ты так, Андреас, будет и у тебя семья, вот найдешь туннель или, как его, проход… – Нильсон улыбнулся, ему хотелось съязвить по поводу прохода, но, наблюдая за внезапным приступом меланхолии товарища, решил оставить шутку.

Сквайр поднялся, потянулся, пока социолог пережевывал сырный бутерброд, похожий на хот-дог. Внезапно прижав локти, словно гордый орел, заметивший поблизости врага, приняв отпугивающую позу, Нильсон застыл.

– Послушай, Андреас, я вот простой учитель по физике, – Нильсон наконец расслабился, закончив потягивание, – и в немецком мало что понимаю, его приходилось изучать лишь в начальных классах, но не кажется ли тебе, Андреас Рауль Фильчиган, что есть нечто странное в этом офицерн…как его?

– Официо гемайнд? – уточнил Фильчиган.

– Да, офици… – Нильсон задумался, действительно ли это слово заставило его задуматься, – что оно вообще означает, Андреас?

Нильсон поднялся и потянулся, как бы между прочим растянув улыбку, заметив прислушивающийся взгляд друга, тем самым показывая, что у него нет никакого желания для каких-либо загадок.

– Ты же ведь у нас знаток языков.

Гадая, что подразумевает в своем вопросе сквайр, Фильчиган опустил голову, пожал плечами.

– Только то, что я и перевел, община сотрудников, – обратился он к другу.

Нильсон посмотрел на возвышавшееся над ними прозрачно голубое небо, на часы. Солнце находилось в зените, что соответствовало полуденному времени, на стрелках Нильсона часы показывали без шестнадцати минут третьего. «Если так дело пойдет, – думал сквайр, – и я пробуду в этой дыре, только лишь чтобы узнать воздух северного моря, то эта моя большая ошибка». Он попытался забраться на обросший мелкой зеленью некогда служивший основанием строения камень, ухватившись за край развалившейся стены, тут же отстранился, почувствовав неприятную влажность на ладони.

– Вот чертовщина, раздавил, наверно, кого-то, – предположил Нильсон с брезгливым выражением лица, отряхивая ладонь другой ладонью, – или тут все покрыто мхами. Если будем ланчевать, нужно найти какую-нибудь воду.

– Гемайнд… – социолога вдруг посетила внезапная мысль.

Андреас резко обратился к напарнику, тот, уже оценив оживленность приятеля, старался не сбивать его вопросами, зная, что тот, сосредоточившись, может выложить ему все, что придет ему в голову, даже если это покажется невероятным, но интересным.

– Бен?! А что если примечание «offizier gemeinde» звучит в переводе не как офицерские палаты, а «офизир» означает «главенство»… Кто знает, что немцы считают то, что русские считают за другое?

Даже умное выражение лица Фильчигана не помогало сквайру понять, что имеет в виду социолог-философ.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он безучастно.

– Не знаю, – признался Фильчиган, – но я подумал, а что если… ведь так-то «гемайнд» по-немецки означаетобщину и церковь…

Легкий ветерок, пробежавшись по волосам путешественников, словно озарил учителя физики.

– А что если это словосочетание как?..

– Офизергемайнд, – добавил Фильчиган.

– Означает главную общину, в смысле церковь, – догадался Нильсон.

– …или центральную церковь, если в нацистском документе ведется речь об этом форпосте, – подытожил Фильчиган.

– Точно! – обрадовался сквайр открытию. – Но, – он тут же задумался, – но что это нам даст, Андреас, ты знаешь, где располагалась центральная церковь?

– Кажется, я знаю, – Фильчиган встал с помятой куртки, разложенной на камне, – заинтересовавшись бастионом, я немного стал изучать его по интернету, так вот, Бен, посередине крепости действительно стояла церковь Петра и Павла, построенная по европейскому стандарту, это была англиканская церковь! Теперь мне становится ясно, почему к слову «офизергемайнд» была приписана цифра 4…

Фильчиган был рад своему открытию, и радость его больше переполняла тем, что открытие выявилось только сейчас, когда они находятся в России и даже в самой Новодвинской крепости, собственно, где и решится их дальнейшее путешествие. Но Нильсону же, наоборот, было все непонятно. Однако радость друга облегчила его уныние, представившись ему как конец их путешествия. И он уже хотел предложить товарищу сворачиваться восвояси, стал было утешать себя, что за всю свою жизнь ему все-таки удалось побывать на родине Ломоносова. Но он посмотрел на друга так, как ждут люди, ожидающие развязку очередной серии сериала, зная: если Фильчиган обрадовался своим мыслям, значит, дальше будет продолжение и, возможно, все-таки конец у этой истории будет как всегда потрясающим.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

– Понимаешь, – Фильчиган, выдержав паузу, поразмыслив, обратился к Нильсону, – крепость была одобрена Петром Первым в отношении немецкомуархитектору, а на западе, в свою очередь, если тебе немного известно, Бен, в те времена знать увлекалась масонским движением.

Бен шутя поводил бровями, стараясь что-то вспомнить, пока тот о чем-то думал.