Секретная служба Великобритании. Из истории тайной войны

Стоит обратить внимание на то, что в 1601 году будущих руководителей «порохового заговора» отнесли к числу тех, кто был «оштрафован и оставлен на случай надобности для службы ее величества». Это была категория лиц, обязанных оплатить какими-то серьезными услугами правительству свою глупость или неосторожность, приведшие их к столкновению с властями.

Френсис Трешам во время мятежа Эссекса был в числе тех, кто держал под арестом прибывших для объяснения в Эссекс-хауз членов Тайного совета. Елизавета была крайне разгневана на Трешама, и попытки спасти его от эшафота первое время были безуспешными. Все же один из друзей семьи — Джон Трокмортон сумел устроить дело, обратившись к трем важным лицам и использовав некий «особый инструмент», который уже некогда принес ему благо. Речь шла об обычной взятке, только очень крупной — 2100 фунтов, которые должны были быть выплачены в течение трех месяцев. «Инструмент» был использован вовремя — в 11 часов вечера был отменен приказ о предании Френсиса суду, который на другой день состоялся над главными участниками мятежа.

Среди заговорщиков, прощенных при условии уплаты больших штрафов, были также Роберт Кетсби и Уильям Паркер, позднее ставший лордом Монтиглом. Получили тогда прощение также Джон и Кристофер Райты. Впрочем, в списках прощенных можно найти и лиц вроде Генри Бломли, позднее активно участвовавших в розыске и поимке заговорщиков 1605 года.

Иным был путь Гая Фокса. Его судьба сложилась неудачно. Мать вторично вышла замуж, и небольшая собственность, которую он оставил на родине, была растрачена отчимом. На испанской службе Фокс также не достиг успеха — у него не было покровителя, который смог бы ему помочь хотя бы на первых порах. Приходилось вести полуголодное, необеспеченное существование младшего офицера. Однажды — дело было в сентябре 1599 года — Фоксу взялся оказать поддержку его кузен, иезуит Кау-линг. Но его письма в Рим генералу ордена, а также отцу Парсонсу, в которых рекомендовалось оказать покровительство Фоксу, были перехвачены английской разведкой и попали в Лондон. Фокс, конечно, не знавший об этом, мог сделать только один вывод — в Риме остались глухими к его просьбам. В конечном счете разочаровавшийся и в вере, и в своих испанских хозяевах Гай должен был, по мнению Эдвардса, завидовать людям, в которых он подозревал шпионов или полушпионов английского правительства. У них не переводились деньги и была надежда вернуться на родину. Таким образом, из факта рекомендации Каулингом своему иезуитскому начальству Фокса как верного человека Ф. Эдвардс делает вывод, что тот был готов пойти на службу к Сесилу.

Томас Винтер тоже должен был испытать разочарование, какое пережил Фокс. Поездка в Мадрид не оправдала ни расчетов на испанскую помощь, ни надежд, которые англичанин, вероятно, связывал с возможной карьерой на службе короля Филиппа III (вступившего на престол после смерти в 1598 г. Филиппа II). Поэтому по возвращении в Англию в начале декабря 1602 года Винтер был уже готов принять любое сделанное ему предложение.

Иезуитский историк здесь, как и во множестве других случаев, ничего не приводит в подтверждение своих слов. Зато ему кажется, что такое доказательство имеется, по крайней мере, в отношении Френсиса Трешама. Он публикует письма его отца — Томаса Трешама. Сэр Томас обвинял сына в мотовстве, нечестных поступках, которыми тот опозорил его в глазах короля. Томас Трешам лишь для крепкого словца упрекал сына в шпионстве — а это было самой доподлинной правдой. Интересно отметить, что его младший брат Уильям с 1596 года служил капитаном в эмигрантском полку. В 1599 году он обратился к английскому послу в Париже Генри Невилу с просьбой передать королеве его прошение о помиловании. Сесил ответил отказом.

Френсис Трешам, по словам отца, оказывается, поссорил его с их соседом Гейджем. Речь, вероятно, шла о Джоне Гейдже из Сассекса, который явно был правительственным шпионом. Френсис Трешам исполнял роль шпиона, наблюдающего за другим шпионом. Сохранилось письмо Френсиса Трешама к Сесилу, которое звучит как попытка оправдаться перед хозяином — он, Трешам, мол, не сообщил некоторые вещи, которые узнал от Гейджа, полагая, что они и так известны лорду Бэкхерсту, а через него — графу Дорсету, который, в свою очередь, уведомил об этом лорда Сесила. Возможно, Трешам и многие ему подобные считали службу правительству способом оставаться католиком и вместе с тем не уплачивать таких разорительных штрафов, какие приходилось вносить его отцу за право не принадлежать к англиканской церкви.