Секретная жизнь коров. Истории о животных, которые не так глупы, как нам кажется

Но где-то по пути мы растеряли или научились игнорировать это знание. Процесс кормления животных абсолютно прост и инстинктивен. Или должен быть таким: птенцам черных дроздов нужны червяки; львам нужно мясо; овцам и коровам нужна трава. Однако постоянное давлеющее стремление к сокращению издержек приводит к тому, что владельцы сельхозпредприятий скупают на международных рынках самые дешевые и часто наименее подходящие корма для своих животных. Если бы вы так подбирали топливо для автомобиля, то он, очевидно, работал бы скверно. Или вовсе не тронулся бы с места. Похоже, выявление эффекта кормления людей или животных неправильной пищей потребует больше времени, но последствия будут настолько же тяжелы и долговременны.

* * *

Более двух третей сельскохозяйственных угодий в Великобритании – это пастбища. Большая часть из них не годится для выращивания зерновых: пасти здесь коров и овец – единственный способ применения этих земель в сельском хозяйстве. Мы не можем есть траву, но скот устроен иначе. И в это же время огромные площади пахотных земель используются для выращивания сельскохозяйственных культур, предназначенных специально на корм животным, – это наименее жизнеспособный вариант. Пастбища удерживают углерод, а их распашка выпускает его в атмосферу.

Коров и овец обвиняют в том, что они производят выброс метана. Я не эксперт в этом вопросе. Зато я заметила, что никто никогда не упоминает о том, что при превращении пастбищ в пахотные земли сокращается число живых изгородей. А это приводит и к потере больших, формирующих изгороди, растений. Хорошо известна роль деревьев и живых изгородей в сохранении природы, но часто забывают о том, что они также жизненно важны для удерживания углерода. И это, по крайней мере частично, компенсирует выбросы метана[6].

Люди, которые постоянно употребляют в пищу органическое высококачественное мясо, выращенное на фермах, работающих по системе 100-процентного вскармливания на травах, точнее, пастбищного выпаса, своими деньгами голосуют за лучшие условия содержания животных. А это в свою очередь способствует укреплению здоровья самих покупателей. Такое мясо часто дороже, но если бы был учтен весь объем издержек, стало бы очевидным, что не так уж оно и дорого. А в качестве побочного эффекта мы получили бы сохранение наших пасторальных видов.

Мой брат Ричард работает на Sustainable Food Trust. Они проводят кампанию по повышению осведомленности о скрытых издержках, которые мы несем, не отдавая себе в этом отчета. Связаны они с тем, каким именно путем производятся продукты питания. Более экологичное производство продуктов питания и более жесткие системы, защищающие благополучие животных, станут мейнстримом только тогда, когда эти издержки будут осознаны и признаны обществом и правительствами.

Дороти и ее дочь, Маленькая Дороти

Как правило, коровы начинают телиться в возрасте не менее двух лет. Когда у Маленькой Дороти появился ее первый теленок, ей было всего пятнадцать месяцев, и она сама все еще сосала молоко своей матери.

Задолго до того, как мы поняли, что юная корова ждет теленка, Маленькая Дороти осознала, что ей нужно усиленное питание. Она подъедала сено постоянно, в самых неожиданных местах. По размерам она была маленькой и аккуратной. И однажды забралась под прицеп, груженный сеном. Из рассыпавшейся сухой травы под трейлером сформировалась мягкая подстилка, где корова и переночевала в комфорте и уединении. Прицеп был припаркован у дороги, которая проходила через ферму. Никто из других животных туда не пробрался, все они оставались на месте – на полях и в коровниках.

Хотя наблюдать за коровой было забавно, мы все-таки попытались разобраться, как Маленькая Дороти туда попала. Мы обвиняли друг друга в небрежности: кто-то явно оставил ворота открытыми. Мы убедились, что днем у нее достаточно времени и сена, животное не должно страдать от голода. Мы дважды удостоверились, что ворота точно заперты. А утром вновь обнаружили Маленькую Дороти свернувшейся под трейлером.

И только через две недели мне представилась возможность проследить за тем, как она все это делает.

Главные ворота, которые открывались на дорогу с поля, где проживала семья Дороти, запирались с помощью веревочной петли, которая накидывалась на колышек. С нашей точки зрения это был хороший вариант: он позволял оставлять ворота открытыми или надежно закрытыми в зависимости от ситуации.

Или Маленькая Дороти подсмотрела, как мы закрепляем петлю, или додумалась сама: она проталкивала веревку к вершине колышка носом, долго и терпеливо. Таким образом ей удавалось скинуть петлю и открыть ворота. Они всегда захлопывались за ней, вот почему другие животные не следовали ее примеру и почему все было в порядке на следующее утро.

Эта игра очень ей нравилась. Как мы позже выяснили, затем она научилась толкать ворота: возвращалась назад к матери, а потом снова уходила к прицепу.