Секретное оружие обольстителя

Она подняла руку, удерживая его, потому что с этих пор опасалась доверять даже самой себе, попыталась подняться. И тут ей отказали ноги. Она напомнила себе, что от сердечной боли, как бы ужасно себя ни чувствовал, еще никто не умирал.

– Меня обманывают не впервые, и я сомневаюсь, что этот раз будет последним. Ты получишь то, что действительно важно для тебя. Законнорожденных наследников. Однако ты должен мне кое-что обещать, Арес. Несмотря ни какие обстоятельства, никогда не лги мне снова. Мне нужно, чтобы ты пообещал никогда больше не играть ни в какие игры. Ты меня услышал? Это больше никогда не повторится. Никогда.

Арес кивнул.

– Я пообещаю тебе все, что ты захочешь, женщина. – Лицо его побледнело. – Боже, у тебя идет кровь!

Опустив глаза, Пия увидела красное пятно, расплывающееся на подоле белоснежного платья.

– Обещай мне, – потребовала она, теряя сознание.

Ей было важно это услышать. Правда, спустя мгновение это уже не имело значения. Она вдруг погрузилась в темноту, полностью поглотившую ее.

Слишком много крови.

Арес поймал молодую жену, едва она начала падать, и уже звал охрану. Пусть наконец кто-то свяжется с проклятым вертолетом и вызовет помощь!

Кровь была повсюду.

Он подхватил Пию на руки, почти не ощутив, насколько она отяжелела. Ее лицо было таким бледным. А кровотечение между тем не унималось.

Это был самый долгий полет в его жизни. И когда они приземлились на крыше королевского госпиталя на северном острове, Арес все еще держал ее на руках. Ему хотелось рвать и метать.

– Она моя жена! – кричал он медикам, которые укладывали ее на каталку. Арес, казалось, обезумел от горя. – Однажды она станет королевой. Она вынашивает наследников королевства, и вы должны спасти ее. Вы должны.

А потом, несмотря на высокомерие, влиятельность и властность, он, не в силах ничего предпринять, как-то повлиять на ситуацию, смотрел застывшим взглядом, как ее увозят.

В конце концов кто-то отвел его в отдельную комнату. Ему предложили сменить одежду, но он отказался. Так и сидел в кресле, обхватив голову руками. Ждал.

Сердце угрожало лопнуть.

Он не может потерять Пию. Он не может потерять своих сыновей.

Всю жизнь Арес прилагал немыслимые усилия, делал все возможное, чтобы избежать семейных уз, а сейчас, как никогда, оказался близок к тому, чтобы потерять семью, даже не успев насладиться прелестями семейной жизни.

Пия не поверила тому, что он считает ее красивой.

Арес, в свою очередь, с недоверием отнесся к тому, что она его любит.

Его первой реакцией стало отрицание.

Дело в том, что никто прежде не осмеливался сказать ему это в лицо, никто и никогда не любил его. Кроме матери, конечно. Но она, к сожалению, давно умерла.

Он не обычный человек, а наследник трона, и появился на свет лишь потому, что отцу был нужен преемник. Любой ребенок его матери мог бы оказаться на его месте. Какая уж тут любовь. Сплошной расчет.

И только Пия осмелилась поведать о своей любви к нему.

С самим собой спорить можно сколько угодно, убедительно доказывая, что она ошибалась, поскольку мало знает о мужчинах. Поэтому немудрено влюбиться в первого – и единственного, кто открыл ей радости секса.

Потому он и не сомневался, что она ошибается. Хотя… На вечеринке в Нью-Йорке было много мужчин, а улыбалась-то она лишь ему.

Ему.

До него наконец дошло, что она никогда не делала ничего подобного до той ночи в Нью-Йорке. И сделала это с ним. Подарила свою невинность. Страдала от его реакции на известие о том, что она беременна. Отправилась с ним на острова, позволила запереть себя. И не для собственного спокойствия, а чтобы не волновался он.

Она сделала все это по одной-единственной причине, которую он никогда бы не придумал сам, потому что не было в его словаре одного слова. Ею двигала любовь.

Да, она его любит.

А теперь она вся в крови.

Он не может потерять ее. Боже, помоги ему, недопустимо потерять ее сейчас, когда он только начал понимать, как много она для него значит.

Пия – единственная женщина, с которой он был по-настоящему близок. И да, у них был удивительно хороший секс, и они много проводили времени вместе. Достаточно, чтобы он лучше ее узнал. Достаточно, чтобы понять, что ему хочется узнать ее еще больше.

Растить вместе их сыновей.

Но на это нужно больше времени.

Да, можно потратить всю жизнь, пытаясь представить, что Пия скажет дальше. А потом еще одну жизнь на изучение различных оттенков ее улыбки.

Она – единственная женщина, которой он подарил кольцо своей бабушки. Единственная женщина, которую он просил выйти за него замуж. Снова и снова. Неоднократно. Пока не добился согласия.

Словом, она – единственная женщина. И точка.

Ей нужно жить, чтобы он мог поведать ей об этом. Рассказать о тысяче вещей. А главное – извиниться за то, что обращался с ней как с пешкой.

Ей просто нужно жить.

– Ваше высочество, – раздался голос врача у двери.

Арес вскинул голову, но ничего не смог прочесть на его лице.

– Состояние вашей супруги стабилизировалось, однако детям нужна помощь. Мы немедленно проведем кесарево сечение.

Арес ощутил головокружение, он едва ворочал языком.

– Рано. Еще слишком рано.