Секретный ключ

У меня снова образовался комок в горле, и я не знала, что ответить, поэтому просто скованно кивнула. Нас вывели во внешний туннель, и охранник показал, куда нам ехать.

– Туда, потом на развилке направо и вперёд по кирпичному туннелю, уходящему влево, – спокойно проговорил он, как будто объяснял, как пройти в библиотеку. Потом повернул обратно и закрыл за собой дверь.

Мы стояли оглушённые. И вдруг Лиам обнял меня во второй раз за день.

– О чём это они там говорили? Про твою маму?

Пожав плечами, я забралась на велосипед.

– Не знаю. Но я выясню, что случилось с ней на самом деле.

– Выясним вместе.

Следуя полученным указаниям, мы добрались до конца туннеля. Никаких ответвлений здесь не было, зато имелась чугунная винтовая лестница, уходящая наверх. Лиам слез с велосипеда.

– Смотри. – Он показал на слова, написанные краской на стене. – «Гайд-парк». Может, посмотрим?

Я спешилась. Лестница была очень крутая, будто её специально нужно было вписать в крайне узкое пространство. Когда мы добрались до самого верха, я совсем запыхалась. Наконец мы оказались перед дверцей, выкрашенной в красный цвет. Я вытащила свой секретный ключ, дверь открылась, и мы оказались на балконе.

– Где это мы? – спросил Лиам.

– Не может этого быть! – прошептала я благоговейно.

Под нами был ковёр из листвы, а на горизонте виднелись «Лондонский глаз» и здание парламента. Я узнала этот вид, но никак не могла сообразить, с какой точки он открывается. А потом подняла глаза и увидела огромного бронзового ангела, распростёршего над нами крылья.

– Мы на Арке Веллингтона!

11. Проклятие

Я долго стояла на самом верху Арки Веллингтона. Мои волосы развевались на ветру. Тут было так хорошо, что хотелось остаться подольше. Но я понимала, что придётся спуститься, снова попасть в реальный мир, в котором царила полная неразбериха. Подземные туннели были только антрактом, и спрятаться в них значило всего лишь отложить неминуемое. Меня ждала работа.

Мне вспомнился человек, который напал на меня у Королевского географического общества. Меня снова сковал страх. Я снова посмотрела на скульптуру, венчавшую Триумфальную арку: ангел вёл свою квадригу, колесницу войны, к победе и миру. «Смелость против опасности», – думала я, пока мы спускались по каменным ступеням в парк. Что бы мне ни предстояло, не было смысла это оттягивать. Я попрощалась с Лиамом и отправилась домой.

Открыв дверь, я первым делом увидела несчастную морду Оливера, который был покрыт красной вонючей слизью – дохлыми водорослями. Похоже, он запрыгивал на столешницу и опрокинул один из контейнеров.

– Оливер, как же ты воняешь! Не подходи ко мне! – Я отпихнула его ногой. Ещё не хватало, чтобы он измазал слизью мои джинсы: стирка сейчас – это роскошь. – Что ты тут учинил?

Он мяукнул и сердито посмотрел на меня. Я присела на корточки, удерживая его на расстоянии вытянутой руки. Да, определённо это водоросли.

Я вздохнула. Даже смотреть не хочется, во что он превратил кухню. Можно подумать, у нас и так мало проблем! Бутилированная вода кончилась, помыть посуду невозможно, поэтому ели мы из одноразовых бумажных тарелок. Вода из папиных дождевых бочек годилась для некоторых хозяйственных дел, но пить её было нельзя. Я пошла на кухню, и за несколько метров до двери меня встретила знакомая вонь.

Войдя, я увидела, что в аквариуме, который папа открыл сегодня утром, чтобы показать мне водоросли, валяется пакет с сахаром. Обычно он стоял на полке, и папа клал из него три чайные ложки сахара в каждую кружку чая. Водоросли бурлили и торчали из аквариума, вытекали на столешницу, вниз по шкафчикам и на пол.

Они шевелились.

Оливер громко зашипел и кинулся на водоросли, словно хотел с ними сразиться, но тут же поскользнулся на сыром полу и метнулся ко мне за спину. Я тоже отступила – казалось, эта извивающаяся гадость сейчас нападёт на нас.

– Пойдём-ка отсюда, Оливер. – Я взяла кота на руки и отнесла в гостиную. Зажав одной рукой, я начала его гладить другой, но он вырывался и царапался.

– Оливер, мне больно! – возмутилась я, отпуская его. Кот спрыгнул с моих колен и спрятался под креслом. Видимо, Оливер считал, что это я во всём виновата, а то, что он опрокинул пакет с сахаром, тут он совсем ни при чём. Тут я наконец начала понимать. Все те вещи, которые папа предлагал водорослям в качестве пищи, от мяса до очистков, не имели в своём составе только одного: рафинированного сахара. Вот что даёт жизнь той слизи, которая забила водные артерии Лондона! Но как сахар попадает в Темзенское водопроводное кольцо?

Я закатала рукава, подвернула джинсы и отправилась на кухню. Водоросли перестали расти, они просто пузырились на полу. Я открыла окно.

Ну, слизь, аста ла виста!

Папа пришёл как раз тогда, когда я запихивала в гриль бутерброды с сыром.

– Что здесь произошло? – спросил он, чмокнув меня в щёку.

– Оливер перевернул твой сахар, – небрежно сказала я. – А водоросли оказались настоящими сладкоежками.

– Сахар? Ах вот оно что! – Папа был потрясён, но быстро пришёл в себя: – Надо всем сообщить об этом, надо дать знать властям!

– Да, надо.