Секретный концлагерь

– Да что они могут сказать? – пожал плечами Мартынок. – Все оправдываются, а дамы даже рыдают. Говорят, что надо было выживать, кормить собственных детишек. А тут хорошая работа в лагере. Представь, немцы за нее неплохо платили. И деньгами, и харчами. Вот и польстились… Пане офицер, нас теперь расстреляют? – передразнил он и сплюнул.

– Ты у них спрашивал о начальнике лагеря? – спросил Мажарин.

– А то, – ответил Мартынок. – Все в один голос называют одно и то же имя. Ирма Ланг, вот как. Тоже, понимаешь ли, дама.

Мажарин и Черных переглянулись, и Мартынок это заметил.

– Как я понимаю, – сказал он, – вы уже слышали это имя. Где же?

– В лагере мы нашли сейф с документами, – ответил Мажарин. – И почти на каждой бумажке одно и то же имя.

– Ирма Ланг, – сказал Мартынок.

– Да, – сказал Мажарин. – Ирма Ланг. Вот мы и подумали…

– И правильно подумали, – сказал Мартынок. – А что значится в тех документах?

– А кто его знает, – сказал Черных. – Они на немецком языке. Надо будет искать переводчика.

– Понятно, – кивнул Мартынок.

– Ты бы поспал, – сказал Мажарин Семену. – А то ведь засыпаешь прямо на ходу.

– На себя посмотрите! – беззлобно огрызнулся Мартынок.

– Да и мы тоже… – согласился Мажарин. – Но мне надо увидеться с Павлиной. А вы поспите. Кирилл, Ян – вы меня поняли? Считайте, что это приказ.

* * *

Все семеро спасенных ребят уже не спали. Вымытые, переодетые в чистую одежду, они сидели рядышком у печи, в которой горел огонь. Они были похожи на маленьких старичков, а еще больше – на гномиков, которые бывают в сказках. Казалось, что они боятся отойти от печи, а может, так оно и было на самом деле. Потому что в печи горел огонь, а огонь – это тепло. Павлина также была здесь. Увидев Мажарина, она вскочила и подалась ему навстречу.

– Все в порядке, – Мажарин опустился на скамью, потому что ноги его почти не держали. – Обыскали весь лагерь, но никого больше не нашли. Вот так.

– Понятно, – сказала Павлина. – А…

– У Семена тоже все в порядке, – сказал Мажарин. – Живой и целый. Спит.

– Спит, – улыбнулась Павлина, и улыбка у нее получилась по-женски загадочной. – Пускай поспит…

– Как дети? – спросил Мажарин.

– Греются, – ответила Павлина. – Покушали и вот, сидят…

– Чем кормили? – спросил Мажарин.

– Ну, с этим беды нет, – улыбнулась Павлина. – Ни с едой, ни с одеждой. Оказывается, люди здесь очень добрые и отзывчивые. Как услышали про детишек, так и стали сюда приходить. Кто с едой, кто с одеждой. Все идут и идут. Многие просят, чтобы детей отдали им. Говорят: вы солдаты, завтра вы пойдете дальше, а дети – пускай останутся с нами. Будут нам как родные. Хорошие здесь люди. Вот выделили нам помещение с печкой. – Она помолчала и спросила: – И что же будем делать с детишками? Куда их девать?

– Пока не знаю, – ответил Мажарин. – Доложу начальству, а там будет видно. Ты с ними разговаривала?

– Да, конечно, – кивнула Павлина. – Я даже ничего у них не спрашивала, они сами… Пятеро из них – из Советского Союза. Двое – из Польши.

– Про лагерь они что-нибудь рассказали?

– Да. Я не выспрашивала у них подробности, они говорили сами. Даже девочки-полячки, а это две сестрички, и те пытались рассказать мне что-то на польском языке… Картина там такая. В самом деле, над детьми там проводили опыты… Какие именно, дети не сказали, потому что как они могли это знать? Они лишь сказали, что очень боялись этих опытов, потому что многие дети не возвращались, а те, кто возвращались, болели и вскоре умирали. На опыты детей уводили тетеньки и дяденьки, одетые в белые халаты. Наверно, они сказали бы мне еще что-то, но я не стала у них спрашивать…

– И правильно сделала, – сказал Мажарин. – Не надо у них ничего спрашивать. Пускай они все это поскорее забудут… Ну а как они спаслись?

– Они сказали, что ночью их всех разбудили и стали грузить в машины. Всех. Было темно, холодно, детей подгоняли палками… Федьке и еще шестерым ребятам удалось спрятаться в подвале. Их никто не искал. Вот так и спаслись. Если бы мы их там не нашли, они бы замерзли. Господи, что же это такое творится! – непроизвольно вырвалось у Павлины. – Ведь они – дети!

– Они – дети, – согласился Мажарин. – А есть еще и фашисты. Ладно, пойду немного посплю. А то чувствую, упаду прямо здесь.

– Падай, – улыбнулась Павлина. – Здесь тепло и тихо. Здесь дети.

– А и то правда, – согласился Мажарин. – Можно и здесь.

Он чуть смущенно улыбнулся и прилег на деревянную скамью у стены. Через минуту он уже спал.

* * *

Проснулся Алексей через два часа и непонимающим взглядом окинул помещение. Печь, огонь в печи, дети, девушка… А, ну да, конечно же! Мажарин потер лицо ладонью и поднялся. Дети с молчаливым вниманием смотрели на него. Одна девочка протянула ему горбушку хлеба и кусок сахара. Мажарин улыбнулся и спрятал подарок в кармане.

– Ну, так я пойду, – сказал он Павлине. – А ты пока оставайся при детях.

Первым делом нужно было позаботиться о семи маленьких, вызволенных из плена жизнях. По этому поводу Мажарин встретился с майором Житником.