Секретный рейд адмирала Брэда

Адмирал и второй лейтенант морской пехоты многозначительно переглянулись. Оба они сейчас подумали об одном и том же: а не вернуться ли к этому разлому, чтобы пройтись над ним еще раз, на самой низкой высоте. А возможно, и посадить на него самолет. Однако отдать приказ летчику мог только адмирал, а он на это не решился.

– Мы пока что настолько плохо знаем этот континент, – молвил он, – что оспаривать подобную версию бессмысленно.

– Как и отстаивать ее, – уточнил Максвилл.

– Но если верить преданиям, которые бытуют в особом отделе американской разведки и получены от германских подводников, то под этими тысячелетними льдами существует вполне пригодное для жизни людей пространство – с неизменно теплым, кислородно-насыщенным воздухом, полезными ископаемыми, плодородной почвой, а главное, со своим внутренним солнцем.

– Искусственным, следует полагать? – спросил второй лейтенант.

– Как знать, – ответила вместо адмирала Лилия Фройнштаг.

И Брэд вновь, в который уже раз, перехватил очарованный красотой германки взгляд морского пехотинца. Это был взгляд самца, готового сразиться за свою избранницу даже с вожаком. И командующий эскадрой, этот некстати состарившийся вожак стаи, чувствовал: еще немного натиска, и Фройнштаг может пасть в объятия молодого, статного и физически мощного гренадера.

– Но не естественное же, – удивленно возразил Максвилл. – Даже здесь, в фантастической Антарктиде, следует оставаться реалистами.

– Пока мы с вами, мой лейтенант, не побываем там и лично не убедимся, – мило улыбнулась журналистка, явно поигрывая на нервах адмирала, – стоит воздерживаться от любых отрицаний. Так что, мой лейтенант, побываем?

Оказалось, что этот морской пехотинец еще не избавился от способности краснеть и теряться, по крайней мере, в присутствии соперника. Растерянно взглянув на адмирала, он демонстративно пожал плечами, давая понять, что и сам он тоже смущен откровенным заигрыванием немки.

– …И если к этому добавить, – продолжил свою мысль доктор Брэд, стараясь не поддаваться эмоциям, – что обитатели Внутреннего Мира не знают ни засух, ни столь же губительных ливней; что их селения не превращаются в руины под натиском землетрясений, ураганных ветров, океанских цунами и всего прочего, что постоянно подстерегает нас, грешных обитателей грешного Наземного Мира, то становится понятным, что имели в виду библейские сочинители, когда твердили нам о некоем земном рае. И если все эти утверждения являются правдивыми, то возникает вопрос: может, мы, земляне, попросту не разобрались, какие уровни планеты следует обживать и польстились на ее коварную поверхность?

Морской пехотинец решился возражать ему, однако адмирал улавливал лишь какие-то отрывки его фраз. В это время он уже был за тысячи миль отсюда, в своем ранчо, на полуострове Боливар, каким-то чудом уцелевшим между волнами Мексиканского залива и бухты Галвестон. Возведенное из дикого, почти необработанного камня, это неказистое двухэтажное строение давно следовало бы снести по приговору местного суда, как разрушающее архитектурный ансамбль, составленный из вилл местных техасских скотопромышленников и банкиров.

Но Брэд не просто любил этот свой Полярный Замок, с приданным ему клочком каменистой земли на берегу бухты, но и гордился этим своим единственным в жизни более-менее серьезным приобретением.

В этом «замке» было собрано все, чем он жил, что десятилетиями накапливал и коллекционировал: его книги о льдах, полюсах и безумцах, посвящающих им свои жизни, а следовательно, составляющие одну из самых богатых «полярных библиотек» мира; его коллекция камней, собранных на берегах всех океанов, и в горах всех континентов; его фотоальбомы – с холодными, загадочными ликами айсбергов и ледяных пустынь, сам вид которых повергал попадавших в Полярный Замок женщин в леденящую дрожь и в тихий ужас.

Впрочем, обитель его женщинам никогда не нравилась – с этим Брэд уже даже успел смириться. Во всяком случае, ни одна из побывавших у него на ранчо восхищения своего не высказала, даже из тех, что очень пытались понравиться ему.

А еще в этом, больше похожем на бездарно выстроенную казарму, нежели на нормальное человеческое жилье, доме находилось собрание амулетов. Эдакий полный набор статуэток из костей различных животных, полный иконостас каких-то уродцев и всевозможных вещиц, происхождение и колдовское призвание которых так и остались для Брэда загадкой.

Единственное, что их объединяло, – что все они некогда принадлежали эскимосским, алеутским и прочим шаманам и проводникам, с которыми он отправлялся в путешествия по островам Королевы Елизаветы на крайнем севере Канады; по полуострову Сьюард, врезающемуся в Берингов пролив и многие столетия назад соединявшемуся с Чукотским полуостровом; или по канадскому острову Баффинова Земля, оставшемуся в его памяти как самое гиблое и проклятое место на этой планете.