Секретный рейд адмирала Брэда

Когда под вечер он неосторожно засмотрелся на ее оголившиеся ноги, Раис велела ему свернуть к видневшемуся неподалеку озерцу и, выйдя из машины, поманила за собой в рощицу. «Я понимаю, что вы готовы были удовлетворять свою страсть прямо в машине, но мне этот способ не очень нравится. Хотя, в общем-то, я его и не отвергаю. Но и наблюдать, как вы исходите спермой, мне тоже не хочется».

В первый раз у него все это произошло быстро и как-то слишком уж неуклюже. Уловив это, Раис рассмеялась своим хрипловато-гортанным смехом, голосом спортивного рефери объявила, что эта попытка не засчитывается, и не отпустила его, пока он вновь не возбудился.

«Когда вы с женщиной, никогда не торопитесь и не стесняйтесь, – наставляла его Раис, ласкательным прикосновением губ пытаясь возбудить в третий раз. – Секс – это намного серьезнее, нежели вам кажется. Это я говорю вам как биолог».

Истинный смысл ее слов и ее отношение к сексу Брэд понял уже через сутки, когда Раис переехала к нему со своим микроскопом и двумя сумками книг. Это была настоящая машина для секса, не поддающаяся ни чувственности, ни азарту, но в то же время убийственно неутомимая.

«Если у нее действительно не появилось другого мужчины, тогда почему она сбежала от меня? – спросил тогда Брэд у адвоката Раис. – Тем более что к ревнивцам я никогда не принадлежал, а квартира, которую мы снимаем, в течение нескольких месяцев была в ее полном распоряжении».

«У нее нет доказательств вашей супружеской измены – в этом вы правы, – признал адвокат, – зато существуют другие, не менее убедительные доводы».

«Какие именно?»

Адвокат долго, внимательно рассматривал великое множество «полярных» фотографий – с айсбергами, тюленями, моржами и палатками посреди отколовшихся льдин, – которыми были увешаны стены его пристанища, а затем изрек фразу, которую Брэд не сможет забыть никогда в жизни, и которая через два года после развода с Раис помогла ему значительно легче пережить расставание со второй женой.

«У нее есть довод, который не способны будете опровергнуть ни лично вы, ни ваши адвокаты, – произнес этот «квазимодо» от юриспруденции, постукивая костяшкой согнутого указательного пальца по одной из самых больших фотографий. – Заключается он в том, что, как изволила выразиться миссис Брэд, с тюленями вы проводите значительно больше времени, нежели с ней, своей супругой».

Понимая, что этой фразой он буквально растерзал противника своей клиентки, «квазимодо» долго не сгонял со своего уродливого лица не менее уродливую улыбку.

«Это не аргумент, – прибег к самому ненадежному способы защиты доктор Брэд. – Настоящая супруга обязана ждать мужа – моряка, солдата, путешественника. Иначе, чего стоит такой брак и чего стоит супружеская верность?»

«Не спорю, исходя из классических заповедей Пенелопы, – обязана. Вот только к госпоже Раис Брэд это ни коим образом не относится. Вам следовало искать в женщине воплощение терпения и воздержания, вы же привели в свой дом неукротимый вулкан секса. А точнее, неиссякаемый гейзер страстей, поскольку вулкан взрывается лишь время от времени, а гейзер извергает свою энергию в течение столетий».

И возразить Брэду было нечего. Как и следовало ожидать, «квазимодо» от юриспруденции переиграл его и в полемике в стенах Полярного Замка, и на суде.

Впрочем, заранее смирившись со своим поражением, на суде был воплощением смиренности, которая лишь оттеняла его несовместимость с образом «гейзера страстей», сотворяемого из Раис фантазиями «квазимодо» от юриспруденции.

– Судя по выражению вашего лица, адмирал, вы очень волнуетесь, – молвила Фройнштаг, вновь пытаясь согреть его руки своими руками.

– А, судя по моим мыслям, я совершенно забыл о том, что нас сопровождают два недобитых германских аса, – парировал адмирал.

– В таком случае извините, у вас действительно крепкие нервы, – Фройнштаг отступила. – Похоже, я что-то не так поняла.

На бракоразводном процессе интересы его жены представлял все тот же «квазимодо» от юриспруденции. Саму Раис доктор Брэд никогда больше не видел, поэтому так до сих пор и не знает, действительно ли это выражение по поводу тюленей принадлежит ей, или же специалист по разводам сочинил его специально для сердобольной метиски в мантии окружной судьи. Как бы там ни было, а на процессе оно прозвучало довольно убедительно, и на судью произвело должное впечатление.

– Почему не докладываете, капитан? – вырвался он из потока воспоминаний. – Как там наш германский эскорт?

– Сопровождают, сэр. Приблизились, но держат дистанцию. Скорее всего, пытаются выяснить, что мы здесь делаем, что ищем.

– Мы исследуем Антарктиду! Мы – исследователи, и это наше право! – прокричал он так, словно все проблемы заключались в том, чтобы убедить в мирных целях экспедиции именно его, капитана Элфина.

– Так точно, сэр, мы исследуем.

– Никаких требований к нам они не выдвигают?

– Никаких, сэр.

– В таком случае спуститесь ниже, продолжаем осмотр и фотографирование местности.

– Есть уменьшить высоту, сэр. А фотографирование местности не прекращалось.