Секретный рейд адмирала Брэда

Конечно же, он был несправедлив по отношению к этой земле, поскольку в ней тоже были свои таинства, свои природные творения и свои прелести. Но именно там он в течение месяца трижды побывал на волоске от гибели и чуть было не вернулся оттуда инвалидом.

– Вы где сейчас, мой адмирал? – почти пропела это свое «мой адмирал» Лилия Фройнштаг, воспользовавшись тем, что Максвилл подсел к беззаботно дремавшим в следующем отсеке морским пехотинцам из личной охраны командующего эскадрой. – По-моему, оч-чень далеко отсюда.

– Простите, Фройнштаг, – встрепенулся Роберт Брэд, кажется, я действительно впал в забытье.

– Не оправдывайтесь: опять затосковали по своему Боливару; по Полярному Замку на берегу полутропического залива Ист-Бей и любимой кипарисовой рощице?

– Вам известно даже название моего ранчо, у которого есть кипарисовая рощица?

– Я бы выразилась элегантнее: вашей приморской виллы, мой адмирал.

– Но мы с вами ни разу не касались этой темы.

– Вот видите, мой адмирал, сколько у нас все еще остается тем, которых мы ни разу не касались! Так что не торопитесь избавляться от этой женщины.

«Или, наоборот, следует поторопиться с этим», – проворчал про себя Роберт Брэд.

Личная жизнь всегда оставалась самой большой тайной его жизни, которой он предпочитал ни с кем не делиться. Поэтому его всегда крайне настораживали люди, обладающие хоть какой-то информацией о Полярном Замке, заливе Ист-Бей или одной из двух его несостоявшихся жен. Брэд предпочитал, чтобы все это оставалось в темени полярной ночи.

– Терпеть не могу, Фройнштаг, когда мне начинают по крохам выдавать мои же собственные тайны. Поэтому или молчите, или же играйте в открытую.

– «В открытую» – это как, мой непобедимый Нельсон?

– Откуда сведения?

– Вы могли бы и не удивляться тому, что, прежде чем прорваться к вашей эскадре, я получила все необходимые сведения о последних годах вашей жизни. Это так естественно.

– Если речь идет о профессиональной разведчице, работающей на вполне конкретную разведку.

– Или же о профессиональной журналистке, работающей на вполне конкретные издания, – возразила Фройнштаг.

– Объяснение не принимается. Чтобы облегчить вам жизнь, объявляю, что мое любопытство не распространяется дальше названия страны, на которую вы работаете.

– Как журналистка и ученая прежде всего я работаю на благословенную Швейцарию. А что касается вашего ранчо, то меня подвело сугубо женское любопытство, заставившее меня приземлиться в Хьюстоне, откуда, как вы помните, рукой подать до полуострова Боливар. Обуревала тайная надежда, что перед антарктическим рейдом вам захочется навестить свое гнездовье. И если бы вы повели себя, как подобает человеку, приверженному к своему дому, вас ждал бы такой изысканный сюрприз!

– Коварная вы женщина, Фройнштаг.

– Не-а, – игриво повела своим точеным подбородком журналистка. – В корне не согласна с таким утверждением. Во всяком случае в отношении вас, мистер Брэд, мое коварство ни в чем не проявлялось.

– Уверены, что ни в чем? Шпионство за моим ранчо в расчет не принимается?

– Будь я коварной, мистер Брэд, я бы прорывалась на эскадру, используя знакомство с вами, буквально шантажируя вас. Но ведь я этого не сделала, станете возражать?

– Да, действительно, вы обошлись без использования нашего знакомства. Назовем это «коварством с проблесками порядочности».

– До чего же вы любезны, мой адмирал! Вот что происходит с джентльменами Арктики, когда они попадают в трясину американской флотской жизни. – Произнеся это, Фройнштаг тотчас же примирительно коснулась руки командующего, предлагая перемирие, во время которого поиски источников ее информации становились бестактными.

Возможно, они еще какое-то время поиграли бы в эту игру воспоминаний и кокетства, если бы не крутой вираж самолета, после которого салон наполнил встревоженный, хотя и мужественный, голос первого пилота:

– Господин адмирал, нас преследуют два самолета противника! Причем я понятия не имею, откуда они появились.

25

Декабрь 1946 года. Антарктида.

Борт разведывательного самолета «Кобра»

– Что за чушь вы несете, капитан Элфин? – включил обратную связь на своем настольном пульте командующий эскадрой. – Какие еще «самолеты противника»?! Откуда и какого именно противника?

– Я специально заложил вираж, чтобы осмотреться. По-моему, это два «мессершмитта-115». В начале сорок пятого мне приходилось с такими сражаться. Во всяком случае, кресты на фюзеляжах мне хорошо знакомы.

Взгляды адмирала и Фройнштаг встретились.

– Такое вполне может быть, – подтвердила бывший гауптштурмфюрер СС. – Это то, о чем мы с вами говорили: существует ли в Антарктиде «База-211» или ее нет? Появление двух «мессершмиттов» у нас на хвосте – достаточный аргумент?

– Издеваетесь, Фройнштаг?

– С чего бы? Лежать-то нам придется под одними и теми же обломками. Но прежде чем это произойдет, хочу, чтобы вы знали: к появлению здесь «мессершмиттов» я никакого отношения не имею.

– Хотелось бы верить. Они уже выходили на связь? – обратился адмирал к пилоту.