Секретный узник

- Не совсем. После моей резолюции он скорее стал превентивно заключенным. Но вы-то понимаете, что дело здесь не только в юридических тонкостях и даже не в соображениях политики.

- В чем же еще?

- Вот это-то я и хотел бы узнать.

- А фюрер хочет, чтобы вы это узнали? - Шелленберг, как всегда, бил в самую точку. Но, зажав своим вопросом Гейдриха в угол, он тут же непринужденно отступил назад и дал шефу выйти. - Впрочем, это не мое дело: я подчиняюсь непосредственно вам и, как всякий ландскнехт, предпочитаю выполнять приказы, а не рассуждать. Чего вы хотите, Рейнгард? Кажется, вы говорили о Графе?

- Да, Вальтер, спасибо... Я решил прощупать с этой стороны. По крайней мере, рейхсфюрер будет знать, как себя вести, если разговор опять зайдет о Тельмане. - Он выставил Гиммлера как щит, словно и впрямь выполнял задание рейхсфюрера.

- Что навело вас на мысль о Графе?

- Одно совпадение, Вальтер, всего лишь одно совпадение. Случайное и, возможно, странное совпадение: Адольф Гитлер родился двадцатого апреля, а Эрнст Тельман - шестнадцатого. Они родились под одними звездами, Вальтер. Вы же знаете, какое значение фюрер придает этой... - он хотел сказать "чепухе", но быстро нашел более подходящее слово, - материи, Вальтер, этой тонкой материи... Не тут ли таится ответ на загадку?

- Что ж, очень возможно... Надо проверить, Рейнгард, только и всего. Надо проверить. Я просмотрю досье Графа и что-нибудь придумаю.

- Оно не слишком обширно, Вальтер.

- Но известно, по крайней мере, какой тип женщин он предпочитает?

- Беда в том, что астролог Граф импотент.

- Это значительно осложняет дело. Бедный человек!

- И все равно нужно что-то придумать.

- Конечно, Рейнгард, мы ему что-нибудь подберем. Мы дадим ему надежду.

В тот день Гейдрих лишний раз убедился, что Шелленберг в своем деле незаменим.

И вот сейчас, сидя в автобусе, он понял, почему решил пообедать сегодня именно в "Урании": он шел по следу своей удачи. Чисто профессионально... А еще он подумал, что Дениза будет очень на месте в "Салоне Китти". Не сейчас, разумеется, а после, потом...

Глава 46

ДОЖДЬ В ГАМБУРГЕ

Когда Роза добралась на трамвае до Поппенбютеля, пошел дождь. Угольно-серые, словно закопченные стены гамбургского пригорода растворились в пронизанном шипящими струями тумане. По мостовой, смывая желтые пятна опавших листьев, побежали мутные стремительные ручьи.

Роза быстро раскрыла зонт и поспешила к афишной тумбе, где за волнистой завесой дождя мерещилась чья-то темная искаженная тень.

- Давно ждешь? - спросила она съежившегося мокрого Эдвина, накрывая его зонтом.

- Нет! - Он тряхнул головой, и во все стороны полетели холодные брызги. - Только что пришел, но уже промок совершенно и даже озяб.

- Еще бы. Конец октября. Ты, как всегда, налегке?

- Как всегда. - Он оглушительно чихнул и вытер лицо мокрой рукой. Ну, как здоровье?

- Спасибо, недурно. - Роза едва заметно улыбнулась. - Старик передал мне записку о Мюнхенском соглашении. Я, конечно, поняла, что она должна вас заинтересовать, но сомневалась, писать вам или нет. Ну и все же написала... Письмо опустила со всеми предосторожностями. Не знаю, верно ли я сделала, но мне было так одиноко, Эдвин, так одиноко!

- Ты поступила совершенно правильно. Надо было написать сразу. Как видишь, мы перехитрили их и смогли встретиться... Лучше скажи, как тебе удалось получить эту записку? Как он сумел ее передать? Свидание же было отсрочено.

- Да. Из-за близости войны. Но оно состоялось, хоть и значительно позже. Прокурор и тюремный инспектор сидели, как обычно, за столом, а Тельман напротив меня. Он толкнул меня ногой, и я заметила, что он протянул под столом руку. В этот момент инспектор спросил меня, получила ли я курительную трубку. "Ну конечно", - сказала я и раскрыла сумочку, чтобы показать эту самую трубку, которую они отобрали у Эрнста. Тогда-то я бросила в сумку записку. Никто ничего не заметил.

- Счастливый случай, - хмыкнул Эдвин. - Вы шли на большой риск.

- Конечно. Пойдем куда-нибудь?

- Зачем? - удивился Эдвин. - Здесь никого нет и за шумом дождя нельзя услышать, о чем мы с тобой говорим.

- Но на нас могут обратить внимание. Согласись, что это выглядит странно, когда двое стоят под дождем на трамвайной остановке.

- Мало ли что...

- Нет, на влюбленную пару мы не похожи. Дама уж слишком пожилая... Здесь недалеко тихий ресторанчик, пойдем лучше туда.

- Ладно. Записка у тебя?

- Я передам тебе ее, когда ты немного обсохнешь, - улыбнулась Роза. А то, боюсь, размокнет бумага.

- У меня есть непромокаемый карман. Записка большая?

- Двенадцать страниц на машинке. Ее нужно как можно скорее доставить товарищу Вальтеру.

- Он теперь в Москве, Роза, в Исполкоме Коминтерна. "Мостом жизни" руководит сейчас Франц Далем, но, конечно же, о записке Старика будут знать и в Москве.

Напор дождя ослабел, но холодный белый туман стал плотнее. Тусклым ленивым серебром отсвечивали улицы и жестяной навес керосиновой лавки.