Секреты Микеланджело: Найти себя в работе и жизни

— Конечно, хотя и мельком. Но нельзя же оказаться во Флоренции и не отдать должное ее достопримечательностям.

— Правильная мысль, юноша. Я и сам считаю, что это — главное, ради чего стоит посетить наш город. Ты уже видел «Давида» Микеланджело? Здесь его зовут II Gigante.

— Видел, конечно. Он и вправду велик. Более чем.

— Ты прав. Я бы сказал, он— величайший. А научился ли ты у него чему-нибудь, Томас?

— Научился? Хм, пожалуй, нет. Я просто на него смотрел. Он огромен. Он наг. Он велик. А потом я ушел.

— Как? Ты ничему не научился у II Gigante? — Старик взглянул на часы. — Час дня. Пошли, у нас и впрямь мало времени. — С этими словами он начал подниматься.

Томас посмотрел на него.

— Куда? Зачем? — Ему так хорошо сиделось, а тут вдруг появился этот странный старик, корчащий из себя мудреца, и предлагает куда-то тащиться. С какой стати?

— Как это куда? К II Gigante, разумеется! И у него, и у самого Микеланджело можно много чему научиться. Пойдем, увидишь сам.

Бред какой-то! Но в этом человеке было нечто располагающее. Том не ожидал никакого подвоха, да и, если правду говорить, у него не осталось до отъезда никаких дел, разве что сидеть и наблюдать за птицами, перелетающими с одной статуи на другую.

Том встал и поднял с земли рюкзак.

— Ладно, уговорили. Пошли.

Старик просиял.

— Великолепно! — Он приобнял Тома и произнес фразу, которая странно поразила молодого человека: — Сегодняшний день изменит твою жизнь навсегда.

И они двинулись в сторону Галереи Академии. Они шли быстро. «Надо же, а этот дед — отличный ходок!» — подумал Томас, а вслух произнес:

— Простите, нельзя ли немного помедленнее? У меня все-таки тяжелый рюкзак.

Не останавливаясь, старик бросил через плечо:

— Да, конечно, прости. Мне просто не терпится еще раз показать тебе II Gigante. — И он снова заторопился вперед.

Вдоль по улице, через мост, направо, потом налево. Том не ожидал, что идти придется так далеко. Они прошли через рынок под открытым небом, где старик задержался возле булочника, с которым был явно знаком. Купив хлеб и разломив его пополам, он протянул половину Томасу: «Ешь, это вкусно!»

Тому стало жаль покидать это место, где воздух был напоен ароматами свежей выпечки. Изо всех чудес Флоренции больше всего его пленяли именно запахи. Запахи вина, сыра, хлеба, фруктов. Надо было позавтракать поплотнее. Больше старик не останавливался, но то и дело на ходу обменивался с кем-то краткими приветствиями, дружески похлопывал кого-то по плечу.

Наконец, они добрались до галереи, и, обогнув очередь, подошли прямо к входу. Кассирша, похоже, тоже знала старика и махнула рукой, чтобы они проходили. Том был здесь два дня назад. Он зашел сюда потому, что так делают все туристы — приходят и благоговейно взирают на статую. Однако в тот раз она не произвела на него особенного впечатления. Иное дело теперь. Молодой человек вдруг почувствовал какую-то ее нездешностъ, сверхъестественность. Странное чувство охватило его. Только сейчас он заметил теряющийся в вышине потолок, величественность зала, гулкую пустоту пространства. В присутствии статуи люди не решались проронить лишнего слова.

Старик заговорил, словно удивляясь:

— Какая красота! Какое величие!

— Да, маленьким его не назовешь.

— Это точно. Настоящий гигант, тринадцать с половиной футов в высоту! Микеланджело работал над ним двадцать восемь месяцев!

Они замолчали. Старик, похоже, получал истинное наслаждение от созерцания. Он смотрел на статую, словно отец, испытывающий гордость за любимого сына. Тому это показалось странным, и он подумал в нетерпении: «Раз уж меня занесло в школу, то не пора ли начать урок?»

Но прошло еще немало времени, прежде чем старик заговорил снова.

— Томас, ты, наверное, недоумеваешь, зачем я привел тебя сюда?

— По правде сказать, да. Как раз об этом я только что думал. Я, конечно, понимаю, что «Давид» — шедевр, что Микеланджело — гений, но все-таки никак не возьму в толк, какое это имеет отношение ко мне?

— Замечательный вопрос. И у меня есть на него ответ. Но вначале я сам хочу спросить у тебя кое-что. Что тебе известно о Микеланджело?

— Гм... Ну... он родом из Италии.

Старик рассмеялся.

— В точку!

— Что еще... Он жил в конце пятнадцатого — начале шестнадцатого века.

— Тоже верно. Точнее, умер он в 1564 году, значит, правильнее будет сказать — в середине шестнадцатого. Еще что-нибудь?

— Еще он был великим художником и скульптором.

— И это верно. А какие его произведения тебе известны?

— Я знаю только «Давида» и фрески Сикстинской капеллы. Правильно?

— Да, но это лишь капля в море. А больше тебе ничего не известно о Микеланджело и II Gigante?

— Боюсь, что нет.

— Понятно. — Старик помолчал, размышляя о чем-то. — Ну что ж, значит, пора начинать.

— Прекрасно. — Совершенно сбитый с толку, Том согласно кивнул.