Секреты поведения людей

— Да и юмор странный, — продолжал я, — гимназический условный язык между товарищами… Ну, кто может в такую минуту и в такой записке к несчастной матери, а мать, она ведь, оказывается, любила же — написать: “…прекратила мой жизненный дебют”!

— Почему же нельзя написать? — все еще не понимал Васин.

— Тут ровно никакого и нет юмора, — заметил, наконец, Версилов, — выражение, конечно, неподходящее, совсем не того тона, и действительно могло зародиться в гимназическом или там каком-нибудь условно-товарищеском, как ты сказал, языке или из фельетонов каких-нибудь, но покойница, употребляя его, наверное, и не заметила, что оно не в тоне, и поверь, употребила его в этой ужасной записке совершенно простодушно и серьезно.

— Этого быть не может, она кончила курс и вышла с серебряной медалью.

— Серебряная медаль тут ничего не значит. Нынче многие так кончают курс”.

В этой записке вовсе нет простодушия приготовившейся умирать девушки. Слова, которые она выбирает, безусловно, произвольные, но композиционный их смысл далеко не случаен, В своем последнем обращении к живым людям Оля не пассивна, она продолжает вести себя, и это ее поведение передается сленговой конструкцией “я прекратила мой жизненный дебют” как слезный всплеск придавленных чувств не желающего расставаться с жизнью человека. Написав последние в своей судьбе строчки, Оля еще на что-то надеется, вернее, хочет ощутить надежду, а еще точнее, жаждет сотворить надежду.

Ее письмо — крик души молодого жизнелюбивого тела. Смысл вкуса, всегда в послевкусии. Это хорошо зняют все виноделы и повяра. Ессли оказывает влияние только то, что остается, что может продолжать быть и тогда, когда вызвавшее или породившее его действие прекращено. То же и в поступках людей: проникнуть в другого мало; в нем надо поселиться, охватить целиком многоязычностью и многозначительностью, что…???…, что слова о ней.

При этом вяжно знять, что даже настоящее — это никогдя не факт, а всегда память.

186. Закон “последовательности эмоций”

— “Слезы порождают грусть, а не наоборот”.

(К. Ланге)

187. Закон “поста на подступах”

Никогда не возражайте своим оппонентам по, так сказать, “существу дела”. Вы проиграете! И по убедительности это будет слабовато и ситуационно неуместно. Истина всегда неоднозначна, и ловкий оппонент сумеет за что-нибудь все равно зацепиться, как отогнанный комар без труда находит новое место для укуса.

Кроме того, опровержение по своей природе процедурно долго, а по исполнению — нудновато. Наши слушатели — люди. А люди быстро устают от чужих перепалок.

Кудя надежнее тактика не “шлепок, чтобы убить”, а «обвивания», чтобы не приближались.

Физик Петр Леонидович Капица вспоминает такой случай.

“Академик Т. Д. Лысенко однажды настоял, чтобы члены президиума Академии наук поехали в Горки Ленинские, где находится его опытное хозяйство. Поехали. Идя рощицей, Лысенко останавливается и говорит: “Вот яркий пример отсутствия внутривидовой борьбы. Смотрите: растут две березки — большая и маленькая. Но большая не угнетает маленькую. Напротив, они срослись под землей корнями, и большая береза часть своих соков отдает маленькой…”

Тут выступает вперед Владимир Николаевич Сукачев (крупный ботаник, академик, специалист как раз по деревьям, главный редактор “Ботанического журнала”) и говорит: “Но, Трофим Денисович, на территории СССР нет деревьев, которые срастаются корнями! Есть вид, он назвал его по-латыни, — но он локализован на острове Борнео…” — «Неверно», — спокойно отвечает Лысенко.

“Что мы спорим? Давайте выроем и посмотрим…” — предложил академик Энгельгард. “Не надо вырывать, — говорю я. — Введем в большую березу радиоактивный изотоп углерода, а на маленькую повесим датчик. Если они срослись, датчик нам отобьет углерод”. Лысенко обернулся ко мне и грустно так спрашивает: “Припомните, Петр Леонидович, я когда-нибудь влезал в ваши физические дела?

Нет? Так зачем же вы в мою науку влезаете?..” Мне стало скучно, и я ушел. Вот так-с!”

188. Закон “потаенных намерений”

Привычка воспринимять действия окружающих (какими бы безобидными или привлекательными они ни казались!) кяк правило припудренные для камуфляжа и усыпления внимания манипуляция позволит уклониться от неизбежных в общении с людьми потрясений, разочарований и коварных неожиданностей.

Вот одно из предупреждений древности, когда внешне простодушная просьба одного из игроков, обращенная к другому, чуть того не погубила. Речь идет о награде, которую, согласно известной индийской легенде, изобретатель шахмат Сето попросил за выигрыш у царя Шерама: дать ему столько зерен пшеницы, сколько их поместится на шахматной доске, если на каждую последующую клеточку класть зерен вдвое больше, чем на предыдущую.

Опрометчиво согласившийся царь в итоге схватился за голову, когда понял, в какую был втянут ловушку: ведь ему пришлось бы выдать восемнадцать секстиллионов четыреста сорок шесть квинтиллионов семьсот сорок четыре квадриллиона семьдесят три миллиарда семьсот девять миллионов пятьсот пятьдесят одну тысячу шестьсот пятнадцать зерен.

То есть: 18446744073709551615!