Читаем Секреты Российской дипломатии. От Громыко до Лаврова полностью

Американская авиация совершила в общей сложности сорок тысяч боевых вылетов. Несколько раз самолеты поднимались в воздух в надежде уничтожить самого Саддама. Но ничего не получилось. Саддам Хусейн был безумно осторожен. Он не пользовался ни телефоном, ни радио, чтобы американцы не запеленговали его местопребывание. Никто не знал, где он проведет следующую ночь. Каждый вечер его охрана готовила сразу шесть домов, и только в последнюю минуту он сам выбирал место для ночевки. Иногда, когда его охватывал приступ страха, он предпочитал поспать в хорошо охраняемом и комфортабельном автобусе где-нибудь на обочине пустынной дороги.

Ирак выпустил несколько ракет по территории Саудовской Аравии и Израиля. Саддам Хусейн надеялся, что Израиль не выдержит и нанесет ответный удар, и тогда это будет война Ирака против ненавистного еврейского государства. Но американцы уговорили израильтян не отвечать ударом на удар. Тем более, что советские ракеты СКАД, состоявшие на вооружении Ирака, не причинили Израилю особого ущерба.

Жена и маленький сын Бессмертных все еще оставались в Вашингтоне, а он занимался войной в Персидском заливе. Прилетев 26 января 1991 года в Вашингтон, он не заглянул в здание посольства, к семье, а сразу отправился на встречу с государственным секретарем Бейкером.

Горбачев и Примаков надеялись хотя бы уберечь Ирак от наземной операции. 12 февраля, когда город бомбили, в Багдаде Примакова тепло принял Саддам. Они обнялись.

Евгению Максимовичу продемонстрировали следы разрушений от бомбардировок. Иракское телевидение снимало каждый шаг советского гостя, эти кадры благодаря американской телекомпании Си-эн-эн увидел весь мир.

Примаков уговаривал Саддама заявить об уходе из Кувейта, тогда боевые действия сразу прекратятся. Евгений Максимович осуждал действия американцев:

— Бойня должна быть прекращена. Я не говорю, что раньше война была оправдана, но ее затягивание не может быть оправдано ни с какой точки зрения. Целый народ гибнет.

Горбачев предлагал свое посредничество, на советском самолете доставил в Москву иракского вице-премьера Тарика Азиза. Саддам и Азиз говорили, что готовы вывести войска поэтапно, если будут выполнены все их условия и ООН отменит все санкции. Горбачев предложил: пусть Ирак пообещает вывести войска, тогда он уговорит Буша прекратить бомбардировки. Ответ из Багдада последовал через два дня — обращайтесь со своими предложениями к американцам. Саддам все еще не понимал, что его ждет. Впрочем, страдания страны его не беспокоили. Напротив, чем больше людей погибнет, тем лучше: злее будут. Саддам выступал по телевидению со словами, что он никогда не капитулирует.

Но американцы не хотели позволить ему вывернуться из этой ситуации с почетом и избежать наказания. Буш предъявил Саддаму ультиматум: за неделю вывести войска. Иракский президент ультиматум игнорировал. 24 февраля в Персидском заливе началась наземная операция. Бессмертных поручил отделу печати МИД выразить сожаление по поводу того, что «возобладала тяга к военному решению и упущен реальный шанс на мирное урегулирование».

Но надо отдать должное Горбачеву и Бессмертных — они не стали занимать особую позицию. Это дало возможность освободить Кувейт от оккупации. Выяснилось, что, вообще говоря, интересы СССР и США на Ближнем Востоке не противоречат друг другу, потому что обе страны заинтересованы в сохранении там мира и стабильности, в решении всех конфликтов политическими средствами.

За два дня иракская армия была практически уничтожена. Спасаясь от неминуемой катастрофы, униженный Саддам капитулировал. Разрушение страны его не беспокоило. Он испугался, что его собственные генералы, спасая себя, уничтожат его.

В ночь на 27 февраля советского посла в Багдаде Виктора Викторовича Посувалюка пригласили в министерство иностранных дел Ирака. Посувалюк, блистательный дипломат, умница, интеллектуал, был знатоком Арабского Востока. Очень веселый, остроумный, азартный и доброжелательный человек с широким кругозором, он сочинял стихи, писал песни. Во время войны в Персидском заливе, в часы бомбежек Виктор Викторович сидел в посольском подвале, не отчаивался, не терял бодрости духа. Он получил тогда орден Красного Знамени. Потом Посувалюк возглавлял ближневосточный департамент министерства, стал заместителем министра иностранных дел России, а в 1999 году он после тяжелой болезни безвременно ушел из жизни, не дожив и до шестидесяти лет…

Виктор Посувалюк оставался единственным каналом связи Ирака с внешним миром. В министерстве иностранных дел его просили срочно передать американцам: Ирак уже начал вывод войск из Кувейта, Ирак принимает все резолюции ООН и гарантирует выплату Кувейту компенсации за нанесенный стране ущерб. Джордж Буш-старший и его команда добились своего.

Бессмертных согласился с американским проектом резолюции Совета Безопасности ООН, которая требовала от Ирака уничтожения оружия массового поражения. Пока Саддам Хусейн этого не сделает, сохранятся политические и экономические санкции, и Ираку запретят продавать нефть.

Перейти на страницу:

Все книги серии Вспомнить всё

Степан Бандера и судьба Украины
Степан Бандера и судьба Украины

Долго и мучительно украинский народ шел к своей самостоятельности. На этом пути было множество преград: смена правителей, войны, оккупация. Сколько невинной крови было пролито за «свободную самостийную Украину»; менялась власть, вожди, территория переходила из рук в руки, но идея независимого Украинского государства, за которую так ожесточенно сражались националисты, не угасала. Возникает вопрос: почему и сейчас на Украине, как и более полувека назад, так популярны идеи Бандеры, Шухевича? Неужели кровавые уроки прошлого ничему не учат? Может быть, причиной сегодняшних конфликтов и войн является нежелание понять и проанализировать собственные ошибки? Автор беспристрастно излагает события тех лет, опираясь на документальные материалы спецслужб, вскрывая причинно-следственные связи между прошлым и настоящим страны.

Леонид Михайлович Млечин

Детективы / Альтернативные науки и научные теории / Спецслужбы

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Русская печь
Русская печь

Печное искусство — особый вид народного творчества, имеющий богатые традиции и приемы. «Печь нам мать родная», — говорил русский народ испокон веков. Ведь с ее помощью не только топились деревенские избы и городские усадьбы — в печи готовили пищу, на ней лечились и спали, о ней слагали легенды и сказки.Книга расскажет о том, как устроена обычная или усовершенствованная русская печь и из каких основных частей она состоит, как самому изготовить материалы для кладки и сложить печь, как сушить ее и декорировать, заготовлять дрова и разводить огонь, готовить в ней пищу и печь хлеб, коптить рыбу и обжигать глиняные изделия.Если вы хотите своими руками сложить печь в загородном доме или на даче, подробное описание устройства и кладки подскажет, как это сделать правильно, а масса прекрасных иллюстраций поможет представить все воочию.

Владимир Арсентьевич Ситников , Геннадий Федотов , Геннадий Яковлевич Федотов

Биографии и Мемуары / Хобби и ремесла / Проза для детей / Дом и досуг / Документальное
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное