Секреты Ротшильдов

За счет сильного спроса цены на медь, олово, а также сахар и кофе идут вверх, эти товары и должны помочь ему вернуть богатство. Он покупает по самой низкой цене, после каждого повышения быстро продает и, прежде чем снова вложить деньги в сделки, выплачивает долги. Он также инвестирует в рудники железа и алмазов в Конго, Канаде, на Кубе и Сан-Доминго.

За десять лет тот, кто раньше жил за счет плодов труда и изобретательности своих предков, демонстрирует реальный талант биржевого маклера и сам делает состояние. После этого Морис уезжает из Нью-Йорка и возвращается в швейцарское шато Преньи на берегу озера Леман. Там он обнаруживает, что за годы, проведенные им в американской ссылке, значительной долей ликвидных средств, оставленных в банке, поживились мошенники!

Морис продолжает заниматься биржевыми операциями и возобновляет новое занятие. Со своей кровати, вокруг которой стоит пять телефонов, он покупает и затем перепродает все, что кажется ему интересным. За подписью по каждой сделке к нему постоянно челноком бегают помощники, которые сидят в соседнем флигеле имения.

Морис умирает в 1957 году в возрасте 77 лет. К этому моменту нашей белой вороне удается скопить состояние. Добавьте к нему наследство от тети Жюли де Ротшильд и от отца Мориса – Эдмона, чьими благотворительными усилиями создан Израиль. Морис, возможно, сам не отдавая себе в этом отчета, оказывается самым богатым среди Ротшильдов.

Морис завещает все имущество единственному сыну Эдмону, которого при жизни бросил. После короткого курса обучения финансам под крылом своего дяди Ги, Эдмон также проявит реальные способности и бесспорный талант в делах.

В итоге – или в начале, это уж как посмотреть, – большое преимущество дает то обстоятельство, что в Швейцарии получение наследства не облагается налогом. Молодой Эдмон II, выпускник частной школы, вырос без отцовской любви, но в окружении слуг. Он с детства привык к роскошной обстановке, помощникам и управляющим, автогонкам.

Эдмон II работает в одной из огромных семейных компаний – Transocéan. Ги де Ротшильд доверяет управление компанией молодому директору, в котором компетентность сочетается с преданностью делу. Этот директор позднее станет премьер-министром, а затем и президентом Французской республики. Его имя – Жорж Помпиду.

Новая эра

Война закончилась. Эдуард, Робер и Ги возвращаются в Париж. Францию предстоит отстраивать заново. Их банк в плачевном состоянии, и его нужно восстанавливать. Объем задач колоссален. Нужно снова открывать счета, возобновлять межбанковские операции, а также возвращать активы, разбросанные по всему миру.

Помимо Швейцарии, где, кажется, мало что изменилось, практически во всех странах все встало с ног на голову. Быстро с этим не разобраться. Архивы с документами семьи и компании по большей части перевезены, спрятаны, потеряны или даже украдены. Сотни тысяч клиентов, которые при нацистском режиме потеряли свои активы и теперь возвращаются домой, – еще одна головоломка. Уйдут годы, чтобы вернуть им хотя бы часть прежней жизни и потерянного имущества.

Но для начала нужно вернуть французское гражданство, отменить процедуры отчуждения собственности, проведенные немцами и негодяями, чуть ли не даром завладевшими имуществом евреев.

Барон Эдуард уступает место своему сыну Ги, и он встает во главе французского дома, который лежит в руинах. Робер также передает наследство Алену и Эли и удаляется. В завещание включен, конечно же, банк, многочисленные значимые компании, а также Шато Лафит. Винодельня производит вино категории «первое крю». Именно ее в 1868 году после стольких лет ожидания и надежды приобрел Великий Джеймс. Начинается новая эра – теперь все не так, как прежде.

С приходом Гитлера к власти дома Ротшильдов во Франкфурте и Вене исчезли. Оставшиеся в живых наследники переселились в Северную Америку. Экономический крах Европы, разрушенной войной, дает возможность США стать лидером мировой экономики. Остаются только представители английской и французской ветви, которые могут принять эстафету.

Благодаря Эдмону[35], сыну Мориса, возникнет новая ветвь – швейцарская. Но пока что большие английские особняки потихоньку пустеют: у оставшихся в живых Ротшильдов нет ни желания, ни, вероятно, возможностей содержать эти дома. Ваддесдон, Холтон, Аскотт, а также Тринг Парк и Кенсингтон меняют владельцев. Во Франции при этом пройдет около двух десятков лет, прежде чем заброшенный замок де Феррье, особняки Сан-Флорентин или Понтальба перейдут регионам или городам, по большей части безвозмездно.