Секреты Ротшильдов

1818 год, Франкфурт. Карл хочет жениться. Пользуясь регулярными встречами с клиентами в поездках по Европе, он не упускает возможности сообщить о своих намерениях банкирам и деловым партнерам. Достаточно всего лишь комплимента супруге симпатичного ему собеседника, чтобы вызвать вопрос: «А Вы женаты?» Ему остается отвечать, что он все еще не нашел свою вторую половину. Сообщение услышано, передано и в кратчайшие сроки доставлено матери интересующей его кандидатуры.

Карл – элегантный видный мужчина, который станет блестящей партией, несомненно одной из лучших. А если еще учесть репутацию, с каждым днем все больше закрепляющуюся за его именем… В игру вступают все зажиточные семьи, где есть незамужние девицы.

Задача непростая. Избранница обязана происходить из хорошей семьи, быть набожной и красивой. Необходимо, чтобы союз с ней обеспечивал перспективы с деловой точки зрения. Наконец, в ее окружении не должно быть сменивших веру. Таковы требования юного Ротшильда.

Он представил матери и братьям, как людям сведущим в брачном вопросе, родословную каждой кандидатки. Когда предполагаемая партия выглядит многообещающей хотя бы на бумаге, организуют встречу. В основном рандеву проходят за чашкой чая в окружении родственников. Молодые люди общаются, улыбаются, стараясь не допустить промахов. Беседовать на серьезные темы не рекомендуется.

Для Карла встречи довольно скучны, тем более что почти каждую неделю он встречается с новой претенденткой. Кандидатка и ее семья сутками готовятся к событию, продумывая флористику, прическу и затейливый макияж. Выбирается лучшее платье, в том числе и для матери. Удачно выдать дочь замуж – облегчение для семьи. Карлу же, привыкшему выгодно подавать себя большую часть времени, достаточно простого подогнанного по фигуре костюма.

В разговорах с семьями девушек все не так просто. Карл ищет любовь с первого взгляда и поэтому не торопится, уж тем более не готов идти на компромиссы. Если она существует, то должна быть несомненной. А если нет, то Карл ищет дальше…

После нескольких бесплодных попыток выбор единодушно сделан в пользу Аделаиды Герц, кажется, обладающей всеми достоинствами. За возбужденными разговорами следуют переговоры о размере приданого, обсуждается, где и как будут жить молодые. Амшель, Соломон и Гудула с легкостью дают благословение.

Но когда дело, казалось бы, сладилось, выясняется, что мать девушки отнюдь не набожна и даже в синагогу не ходит. Какое воспитание в этом первостепенном вопросе она дала дочери? И, если Аделаиде не знакомы обычаи и традиции, как она сможет позаботиться о домашнем очаге религиозной еврейской семьи?

У верующих много ограничений. Раздельная посуда, несовместимость мяса и молока, молитвы, праздники с определенными церемониями, а также многочисленные запреты, посты, ритуальные омовения. Жизни не хватит, чтобы все выучить. Как девушке обойтись без жесткого образования в этом вопросе с самого раннего возраста?

Как ни удивительно, но это обстоятельство, кажущееся непреодолимым препятствием и сулящее разрыв помолвки, не останавливает жениха, влюбленного по уши. Несмотря на уговоры семьи, он отказывается пересмотреть вопрос о браке с Аделаидой. Карл и его счастливая избранница женятся.

Она окажется идеальной хозяйкой в доме и женой, которая подарит мужу много детей. Аделаида будет защищать монархию ревностнее, чем король, исправно следовать традициям. К концу жизни она, однако, станет страдать учащающимися эпилептическими припадками, и из-за них перестанет узнавать мужа, членов семьи, друзей и преданных слуг. Она полностью потеряет связь с миром и в итоге забудет свое имя, а потеряв разум, вообразит себя заварным чайником. Память к ней так и не вернется.

Золотой век

Август 1819 года. Во Франкфурте больше ничего не происходит. После поражения французских войск все декреты Наполеона утрачивают силу: 400 тысяч флоринов, которые жители гетто заплатили за свою свободу, больше не в счет. Поспешно возвращаются старые феодальные законы: снова установлены ограничения по передвижению, миграции, заключению браков и выбору места для проживания.

Забыли даже о патриотизме, проявленном евреями перед лицом наполеоновских солдат. Хуже: вторжение совпало с отменой ограничений, и теперь евреям приписывают вину за поражение Германии и французскую оккупацию. Честный немецкий народ снова травит евреев на улицах и загоняет их в старые гетто.

Регулярно происходят беспорядки. За редким евреем, идущим по улице, пускаются в погоню и подвергают издевательствам, когда принимают за мертвого.

Тем временем среди еврейской молодежи есть признаки перемен. Христианскому населению молодые люди начинают сопротивляться, хотя старшие никогда не отважились бы последовать их примеру. На удивление, городские дружинники каждый раз по возможности разнимают нападающих и жертв, что опять же в новинку: раньше полиция смотрела сквозь пальцы на самосуд, а то и сама в нем участвовала…