Секреты теней

Привыкнет ли она когда-нибудь находиться снаружи? Она не представляла, как можно жить не в четырёх стенах с крышей над головой и прочным полом под ногами.

Джейсон всегда дразнил детей, которые боялись леса. «Нет, нет, – упрекнула она себя. – Не смей вспоминать о Джейсоне».

И всё же. Лес даже сейчас, в тёплую солнечную погоду, её отталкивал. А если пойдёт дождь или наступит зима?

Алию, очевидно, это не пугало. Она начала посвистывать, беспечно, как птичка. Её свист, видимо, обманул и птичек, потому что одна сразу откликнулась «чирик, чирик» в ответ на её «чирик, чирик, чирик».

А потом Нина сообразила, что это была не птичка, а Перси и Маттиас. Они тихо вышли из-за дерева.

– Всё в порядке? – спросила Алия.

– Да, – ответил Маттиас.

Мальчики сели рядом с Ниной. Будто по всеобщему ранее принятому решению Перси достал из мешка праздничный обед: коробку с хлопьями, коробку с изюмом и каждому по яблоку. Нина не возражала.

Маттиас поднял яблоко, словно провозглашал тост:

– За наш новый дом.

– За жизнь на воле, – добавил Перси.

– За Нинин план, – сказала Алия.

Нина оглядела их лица, потом подняла своё яблоко и сказала:

– За моих новых друзей, благополучно приведших нас сюда.

Всё внимание они посвятили еде. Жевать и глотать было настолько приятно, что никто не отвлекался на разговоры, пока они не дошли до сердцевины яблок, выгрызая последние сочные кусочки между семечками.

Потом Нина сказала то, что ей пришло в голову во время долгого безмолвного похода с Алиёй.

– Вы, трое, привыкли к бродяжьей жизни, – заметила она. – Не знаю, где вы жили до ареста, но это было явно на улице. И не знаю как, но вы добыли удостоверения для третьих детей. За ними-то Перси и Маттиас и отправились прошлой ночью. А потом вернулись с фонариком.

Нина подождала, пока те трое обменялись взглядами. Алия едва заметно кивнула мальчикам.

– Да, – тихо сказал Перси. – Ты права.

– Почему вы не сказали мне, что у нас есть удостоверения? – спросила Нина. – Если нам не надо прятаться, то мы могли пойти куда-нибудь ещё. Туда, где есть стены, крыша и пол.

– Куда? – спросил Маттиас. – Удостоверение не съешь. И денег по нему не получишь. Это не взрослые, которые ответят за тебя на вопросы правительства. Удостоверения – всего лишь кусочки пластика.

Нина пожала плечами. До ареста у неё не было нужды в еде, убежище или заботе взрослых. Всё, чего ей не хватало, это признания законом. Она попробовала другую тактику.

– Я бы пожертвовала всем, когда меня заметила демографическая полиция, – сказала она. – Поскольку я не знала, что вы достали мне удостоверение личности, я собиралась закричать и убежать. Тогда они бы узнали…

– Ты решила, что те парни были из демографической полиции? – недоверчиво спросил Перси. – Демографическая полиция умеет искать беглецов. Те парни были местные полицейские. Низшая лига. Небось так же ненавидят демографическую полицию, как и мы.

Нина пыталась переварить новость.

– Но…

– Слушай, демографическая полиция никому не сообщит, что кто-то сбежал из тюрьмы. Это было бы… как удар по их репутации. Им нравится, когда другие считают их непобедимыми, неуязвимыми. Поэтому и искать нас будет только демографическая полиция. А если они спросят местных полицейских, те не расскажут им, что встретили двух девочек на северном шоссе на выезде из города. Так что нам ничто не угрожает, – заявил Маттиас.

Нина засомневалась, как можно быть таким уверенным.

– Раньше мы жили на улице, – тихо сказала Алия. – В городе. Мы знаем, как всё происходит.

Нина пыталась это представить. Неудивительно, что те трое такие грязные. Но как они жили? Как доставали еду? Как годами избегали ареста?

– Кто же о вас заботился? – спросила Нина.

– Бог, – ответила Алия. – Мы молились, и он о нас заботился. Так же, как в тюрьме: мы молились, и он послал нам тебя, чтобы вытащить нас оттуда.

Нина раньше слышала о Боге. Бабушка, например, молилась дома, даже хотя тётя Листра её высмеивала.

«Вот в этом правительство не ошибается, – говорила тётя Листра. – Если бы Бог существовал и о нас заботился, думаешь, мы так бы жили?»

Слово «так» включало всё: от протекающей крыши до долгоносиков в муке и длиннющих очередей за капустой.

«Ты веришь во что хочешь, и я верю во что хочу, – всегда отвечала бабушка. – Я, к примеру, вижу в жизни кое-какие чудеса».

Нине нравилось, как при этом бабушка останавливала на ней взгляд. Даже когда Нина была совсем крохой, чтобы понимать слово «чудо», оно ей нравилось, и нравилось, как бабушка говорила о Боге.

Но она не понимала, как Бог заботится об этих одиноких, маленьких уличных детях.

– Пить хочется, – объявил Перси, бросив на Алию предостерегающий взгляд. – Пошли искать воду и заодно чуть-чуть разведаем местность.

Остальные быстро собрались. Нина натянула ботинки и, с трудом соображая, пошла следом. В конце концов они ей всего не рассказали. И она тоже не сказала ни слова о своем прошлом.

23

Первые несколько дней в лесу показались сплошным праздником.