Секс без людей, мясо без животных. Кто проектирует мир будущего

Мэтью — веган-социолог во всех отношениях. Он специализируется на социологии взаимоотношений людей и животных, на том, как общество приобщает детей к идее о власти человека над животным, как веганы представлены в СМИ. Он снял несколько видео для ютуб-канала Открытого университета. Одно из них называется «Доктор Кто должен быть веганом». «Любовь к жизни во всех ее проявлениях — один из центральных посылов Доктора Кто и важный фактор его популярности, — говорит он без улыбки, глядя прямо в объектив. — Пришло время морально последовательного Доктора-вегана». Самый популярный комментарий гласит: «Этот парень выглядит, как будто ему не помешал бы стейк».

— Вы писали в 2010 году о мясе in vitro. Вы по-прежнему его так называете? — спрашиваю я.

— Да.

— Почему?

— Потому что это некрасиво звучит, — ухмыляется он. — Терминология, которую мы применяем для мяса in vitro, культивированного мяса или как угодно, — это часть дискурсивной игры, битвы, или войны, если угодно, по конструированию смысла этой субстанции. С моей точки зрения, это вредное явление.

Мэтью беспокоит «классовый аспект» мяса, выращенного в лаборатории: его будут продавать в качестве элитного продукта, а это приведет к созданию моральной иерархии, когда зажиточные люди смогут его себе позволить и дополнительно укрепят свое превосходство над людьми и странами, которые не смогут. «Вот рациональный белый человек пойдет рассказывать по миру, что, мол, наши методы лучше ваших варварских обычаев», — объясняет Мэтью. К тому же оно помешает нам задумываться о человеческом желании подчинять все вокруг. «Для мяса in vitro ничего не нужно менять. Вот почему оно так привлекательно: все остальное может оставаться как было. Фундаментальные отношения людей с животными, с окружающей средой, с миром природы так и останутся отношениями доминирования».

— Почему от веганов не было масштабной негативной реакции на чистое мясо?

— Эта идея соблазнительна. Она сразу же обещает уничтожить 99% животноводства: естественно, я понимаю, что это здорово. И подозреваю, многие активисты считают это быстрой победой. Мы десятилетиями и десятилетиями вкладывали усилия и как будто даже не приблизились к желаемому результату — так может, это избавит от необходимости бороться.

Мэтью писал статьи о том, что он называет «вегафобией»: о стигматизации веганства и веганов. Мне интересна эта тема, особенно после того как я встретила столько людей, желающих сохранить свои убеждения в тайне. Мэтью распределил отрицательные стереотипы о веганах, циркулирующие в СМИ, на пять категорий:

— Веганов изображают враждебными, сентиментальными, бесхребетными, просто следующими тренду или откровенно нелепыми.

— Вы это испытывали на себе?

— Да. Особенно в том, что касается связи моей научной работы и публичных выступлений, видео на ютубе или статей для The Conversation. Достаточно взглянуть на комментарии. Я написал статью вместе с Кейт Стюарт — она мой партнер и коллега — о фильме «Полный расколбас». Не знаю, вы о нем слышали?

Это пародия на Pixar, мультфильм для взрослых о говорящей сосиске по имени Фрэнк и его подружке, говорящей булочке для хот-дога.

— Звучит отлично, — говорю я.

— Не могу рекомендовать, — отвечает он мрачно. — Мы написали статью с критикой — веганской критикой. И ее подхватил аккаунт в твиттере, высмеивающий ученых. Они раскапывают статьи, которые глупо выглядят, и говорят: «Ну разве это не смешно? Ха-ха-ха».

Мне не хочется наклеивать на Мэтью ярлык враждебного вегана, но он явно не видит во всем этом юмора.

— Веганы знают обо всех негативных стереотипах, сложившихся о них, — продолжает он, — и иногда беспокоятся о том, чтобы им не соответствовать.

— Почему эти стереотипы существуют?

— За эксплуатацией животных стоит множество корыстных сил. Они огромны и чрезвычайно могущественны и появились очень давно. В популяризацию, легитимацию и защиту эксплуатации животных в популярной культуре вложен большой объем культурного труда, это одобряется, поддерживается государственной деятельностью — образованием в области питания. Все взаимосвязано. Это огромное явление. И иногда кажется, что его невозможно победить.

Но желание есть мясо явно идет дальше корыстных интересов. В конце концов, мы охотники-собиратели. Убивать животных и есть мясо — в человеческой природе.

— Разве пристрастие к мясу не заложено в нас от природы? Разве оно не естественно?

— Нет. Люди — легко приспосабливающиеся существа, находчивые и изобретательные. Мы во многом превзошли биологические и природные ограничения. — Он показывает на мокрый снег, падающий за окном. — Можно сказать, что мы не должны здесь жить — слишком холодно для человеческого организма. То же относится к нашему употреблению животных продуктов. В этом нет ничего естественного.

— Тогда откуда же появилось наше желание есть мясо?