Секс и ничего личного (СИ)

Неужели он сам не понимает, насколько это серьезное заявление?

— Вив, — не выдержала я. — Зачем? Зачем вот это все — ради меня? Давай откатим, пока не поздно. Я разберусь…

— Нет, Кэсс, — твердо произнес гросс Теккер, оторвав взгляд от светофора и переведя его на меня. — Ты не подумай, у меня на этот счет ничего личного! Просто я тебя люблю.

Светофор подмигнул желтым, осветил снег зеленым, и машина мягко тронулась с места.

Я, кажется, тоже слегка тронулась…

Ну и гросс Теккер, очевидно, поэтому этот несомненный факт я и озвучила:

— Ты с ума сошел? Мы так не договаривались и вообще…

Что “вообще” я не могла придумать, только чувствовала, что мне почему-то не хватает воздуха, и сердце колотится, и голова кружится. И я так устала, так перенервничала, а еще он тут…

— Морель, отставить панику, — гены не пропьешь, и команда у Вива вышла вполне генеральская. — Я понимаю, что это сейчас наименее важная из всех твоих проблем. Так что ты совершенно не должна мне прямо сейчас отвечать, что тоже меня любишь — хоть я и считаю, что да! Мне просто показалось важным во всех запутанностях прояснить хотя бы наши отношения, а в целом мое признание тебя ни к чему не обязывает. Можешь просто снисходительно мне кивнуть: приняла к сведению, запомнила, запишу в ежедневник, обсудим во время наших следующих образовательных сессий, когда я смогу выделить на них время в моем плотном графике…

— Ты дурак, — я устало закрыла глаза, которые почему-то снова щипало. Но на этот раз от… облегчения?

— Конечно, дурак, — покладисто согласился Вив. — Но очень умный!

Глава 13

Следующие несколько дней слились для меня в один практически не заканчивающийся. Потому что помимо всяческих уголовок у меня была еще и учеба, которую я не собиралась бросать даже в свете — особенно в свете — заведенных против меня дел. Я не помнила когда я засыпала, и как просыпалась тоже не помнила. Звон будильника звучал в ушах почти постоянно. Хотя, наверное, если бы как-то совершенно ненавязчиво не перебравшийся в мою комнату Вив, я бы этот будильник уже просто перестала воспринимать. Но попробуй тут не проснись, когда твой матрас (пусть жесткий, зато с подогревом!) встает и тебя с собой поднимает.

На самом деле я старалась не слишком думать о том, что происходит. Отстраниться. Смотреть на это как на дело из учебника. Только один раз позволила заглянуть себе в телефонную историю, отметила бесконечное количество звонков с заблокированного номера, закрыла эту историю и больше не открывала.

Чувство вины перед человеком, который забрал меня из детдома, который дал мне практически все знания, позволившие мне быть там, где я сейчас нахожусь, который радовался моим успехам, баловал меня подарками, я давила нещадно.

Благодаря ему я нахожусь не в Академии, благодаря ему я нахожусь на скамье подсудимых. А в Академию я поступила сама. Точка.

Это было тяжело.

Куда тяжелее, чем я могла себе представить. Возможно, когда-нибудь потом, я пойду и запишусь к психологу. И будем мы с ним вместе выкорчевывать сорняки, щедро рассаженные дядей в моей душе, а пока надо просто хотя бы не провалиться в вину и стыд.

Конечно, помогал Вив, я держалась на нем и за него. И не могла поверить, что все это на самом деле и мне не снится.

Разве я заслужила такого?

Как он и предсказывал, как только генерал гросс Теккер узнал о том, что его сын поступил совсем не на ту службу, которую ему предрекали гены и пантеон почтенных предков, случилась буря. Узнал он это, кстати, потому что мсье Альмарик с радостью воспользовался первой же возможностью выгулять новообретенного помощника на судебное заседание.

Выгул прошел успешно, Вив утверждал, что прокурор четыре раза пытался протереть очки и никак не мог понять, что с ними не так.

А потом был звонок.

Вив ушел разговаривать на улицу, но я не выдержала и подглядывала за ним в окно.

Вид у моего берсерка был уверенный и невозмутимый. Гром и молнию, свалившиеся на его голову он выдерживал с поразительным спокойствием. А когда вернулся, то сообщил все с той же совершенно неуместной жизнерадостностью:

— Все как мы и думали! Никакого наследства и семейных ужинов! Я разочарование и не умею правильно расставлять жизненные приоритеты!

— Почему это звучит так, будто ты этим гордишься? — подозрительно уточнила я, обвивая руками холодную шею — пошел на мороз даже шарф не накинул!

Парень только пожал плечами, сгребая меня в охапку и зарываясь носом в волосы.

Я, в отличие от него, знала: Вивьен гросс Теккер впервые в жизни получал настоящее удовольствие от того, чем занимается.

Правда это мало примиряло меня с осознанием того, что именно я стала камнем раздора в его семье.

Наверное, поэтому было как-то тяжело признаться в ответ. Я же не дура, я прекрасно понимаю, что влюблена по уши. И мои теплые чувства к Микку, на которого Вив так отчаянно внутренне бухтел, и рядом не стояли с тем, что я испытывала к самому Виву. Но…

А если это все испортит? А если он передумает? А если пожалеет через какое-то время, когда запал и воодушевление спадет, что испортил отношения с родителями и из-за кого?..