Секс. Любовь. Свадьба (СИ)

— Где ты это взял?

Он смотрит на меня своими ярко-голубыми глазами, светлые локоны падают на лицо. Он лает, указывая на дом Боннера.

Естественно.

Келли выходит из-за угла и широко улыбается.

— Это заняло не так уж много времени.

Прищурившись, я ставлю пустую чашку из-под кофе в раковину.

— Чему улыбаешься?

Я даже смотрю на свой кофе, убеждаясь, что в нем ничего не плавает. В прошлый раз Келли так же ухмылялась, когда в нем плавала игрушка «Литл Пони». Спасибо Хейзел.

— Я застала Хейзел, когда она забралась на стойку в ванной и трясла попкой перед зеркалом.

Мне это ни о чем не говорит. Я даже не знаю, что на это ответить. А вы?

Севи, сидящий рядом, делает, наверное, самую отвратительную вещь, которую только можно придумать: он берет свечу в виде члена, окунает ее в глазурь, а затем облизывает. Я вырываю свечу из его крошечных липких рук.

— Прекрати.

Келли держит в руках сумки и подушки и смотрит на Севи.

— Где он взял этот кекс?

Я бросаю свечу в ее сторону. Келли замирает, смотрит на нее, затем опускается на колени, чтобы поднять ее с пола.

— Боже мой. Это же…

— Судя по всему, — говорю я, прерывая ее, — это от наших прекрасных соседей. Я серьезно считаю, что нам нужно переехать. Они подают ужасный пример нашим детям.

Келли хмурится.

— Зачем они дали ему кекс со свечой в виде члена? — В этот момент Оливер заходит на кухню. — Свеча, конечно, странная, но я очень рада, что сегодня у Эшлинн день рождения. Наши соседи прекрасны.

Ну, это решает проблему, но почему она дала нашим детям кексы с членами?

Возможно, мы никогда не узнаем ответа на этот вопрос, потому что я не совсем уверен, что мы переживем поездку в Остин. И начинается все с того, что Келли спрашивает:

— Ты заправил машину?

— Нет. — Я смотрю на нее, готовый выезжать с подъездной дорожки. — Ты ездишь на ней каждый день. Я думал, это сделаешь ты.

Келли вздыхает, сидя на пассажирском сидении.

— Но ты сегодня утром ездил в магазин за кофе. Ты видел, что бензин на нуле?

Я пожимаю плечами.

— Нет. — Я сдаю задним ходом. — Похоже, первый пункт поездки — заправка.

Жена ухмыляется.

— Тогда купи кофе.

— Я только что принес кофейные зерна. Разве ты их еще не сварила?

— Да, но дорога дальняя. Мне нужно больше кофеина.

— Почему? — Мой взгляд скользит к ней. — Ты собираешься вести машину?

— Ни за что. Ты же знаешь, я сразу заблужусь.

— Это же легко. Просто нужно ехать по I-10.

Жена смотрит на меня. Однажды Келли умудрилась заблудиться в нашем районе. Это буквально одна петля. Почему-то у моей жены настолько большие проблемы с навигацией, что она свернула из этой петли в другой район и не смогла понять, почему в нем нет нашего дома.

— Я хочу кофе! — кричит Хейзел с третьего ряда, сидя рядом с Севи.

Мы не могли позволить ей сесть рядом с Оливером, потому что они до сих пор не в ладах, хоть его отношение к ней и становится лучше. Не следует упускать из виду, что они задушат друг друга при первой же возможности.

Могу пересказать вам в нескольких предложениях, как проходят следующие четыре часа. Они наполнены криками, плачем, лаем, и кому-то обязательно нужно в туалет, но никто ни разу не захотел отлить в одно время. То им слишком жарко, то слишком холодно, то «он трогает меня», то «она прикасается ко мне», то «он меня ударил», то «я ненавижу этот фильм», и финальное — «меня тошнит».

Что и случилось. Дважды.

Один раз вырвало Хейзел, потому что она выпила из бутылки, в которую пописал Оливер, а второй — Севи, потому что его тошнило за компанию. А затем под конец первого дня поездки, как раз в то же время, когда я хочу отрезать себе член за то, что обрюхатил Келли таким количеством детей, у Фин начинается понос, из-за которого мы останавливаем машину и проветриваем ее в течение двух часов, едва успев выехать за пределы Национального парка Месса-Верде.

Пока Келли меняет Фин подгузник и чистит ее сидение, я ничего не делаю. Просто сижу у дороги с Оливером и Севи, которые, кстати, рассматривают койота. Не волнуйтесь, все здорово. Полный порядок. Я слежу за детьми. Позвольте предупредить, что вокруг голая пустыня, и нет ни черта интересного, чем можно развлечь четверых детей. Даже мне скучно, и я бы отдал свое левое яичко ради тишины и покоя.

— Ар-р! — стонет Оливер. — Скукотища, еще и вай-фая нет.

Я выхватываю айпад из его рук.

— Тебе не нужен вай-фай на протяжении всего дня.

— Да, нужен. Быть десятилетним скучно. Ты слишком стар, чтобы играть в игры, и слишком мелкий, чтобы кого-то убивать.

Я смотрю на него, одновременно приглядывая за Севи и гребаным койотом, который сидит на камне.

— Надеюсь, ты шутишь.

— Возможно. — Он наклоняет в мою сторону уже вторую по счету газировку Маунтин Дью. — А может, и нет. Бьюсь об заклад, здесь похоронены тела.

Я едва сдерживаю смех.

— Думаю, ты прав.

Примерно через минуту он смотрит на меня серьезным взглядом.

— Сколько длится век?

Не осуждайте, но мне действительно требуется время для ответа.

— Сто лет.

— Сколько длятся десять лет?

— Десять лет, — уверенно говорю я. По крайней мере, это я знаю.

— Значит, я живу десять лет?

— Ага.

— Круто.

— Из-за тебя я чувствую себя старым, приятель.