Секс-няньки по соседству

Кто молодец? Катя молодец.

А завтра еще и Катя снова станет хозяйкой не только своего дома, но и своей жизни. Своего сердца.

Избавлюсь от пагубного, разрушающего меня изнутри, похотливого влияния двух вояк.

Стану смирной, ласковой. Найду нормального парня, выйду замуж и забуду эротический кошмар этих дней. Навсегда. И жалеть не буду ни капли. Не позволю. Настал конец моим мучениям и назад дороги нет.

Именно с такими мыслями подпираю дверь тяжёлой тумбой, на всякий безопасный. Закрываю большое окно в комнате. Мало ли, взбредёт ему пробраться ко мне через него. Знаю я этих животных! К Альке как-то раз один хрен так залез. Вот шумихи-то было.

— Открой эту ебанную дверь, ты, мелкая мразь! — колотит, шипит дико, что сразу не понятно, что он там говорит.

Показываю фак в его сторону.

Немного отдышавшись и сделав пару кругов по комнате, сажусь в свое любимое кресло, ловлю запрыгнувшего мне на руки Звездочку и набираю номер адвоката Панина. Этот продолжает материть меня благим матом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А где, собственно, Ренат? Какого хрена он позволяет этому неандертальцу ломиться ко мне. Вообще страх потерял. Да оба хороши!

Гудков было множество. Я понимала, что ночь. Он спит. Но мне нужно решить все сейчас, до утра я просто не доживу.

— Катенька, золотце мое… — голосок такой приторно-ласковый, что мурашки от страха по коже пробегают. — Я тебя не трону. Ты только впусти… — молчу и даже не дышу. — Ах, ты блядина! Достану и…

— Панин слушает.

Как только адвокат отвечает, я бегу в свою огромную гардеробную и закрываюсь там, чтобы этот олух, что долбил в дверь, ничего не услышал.

Итак. Момент Х. Барабанная дробь.

— Добрый день, ну то есть ночь, — запинаюсь, вытирая вспотевшие ладони.

Капец, чего так потряхивает-то?

— Простите за поздний звонок, но хотела сообщить, — тяжелый вдох, глубокий выдох. — Что менее, чем десять минут назад, меня лишил девственности… Захар Одинцов.

Сказать это было сложней, чем я предполагала. Такое чувство, что выложила на всеобщее обозрение все свои порочные секреты.

А в голове пульсирует: Дура. Дура. Дура!

С чего это? Я выиграла, они проиграли. Нечего нюни распускать и жалеть этих ублюдков. Заслужили. Особенно после того, что они со мной сделали.

Вояки разбили мое сердце, потоптавшись на осколках, а я ещё думаю, как же они там без службы останутся. Ничего, справятся. И уверена не все так плохо, как кажется. Ну уволят их. С такими выдающимися способностями их с говном загребёт любая служба. Надеюсь.

Пауза была достаточно длительной, после чего он откашлялся и приобрел более бодрый тон. Я даже воодушевилась. Ну наконец-то, блин.

— Свидетели имеются? Или записи с камеры видеонаблюдения?

Здесь я реально опешила. Глазами захлопала и старалась переварить сказанное.

Не поняла. Какие, нахрен, свидетели. Какие камеры. Сердце уже упало в пятки и там колотилось с неистовой силой.

Кажется, это пиздец, товарищи.

— Нет, конечно. В моем доме нет никаких камер. Я вас уверяю.

Зачем они нам нужны? Да и отец бы мне обязательно о них рассказал. Ведь так? Такое ведь не скроешь.

— Есть, — проговаривает Панин осторожно, — по всему дому.

Какого. Блять. Хуя.

— Что? — взбрыкиваю я. — Постойте. Где?! — перехожу на конкретный ор, но быстро закрываю рот ладонью. И уже тише, — И зачем нужны записи, когда я говорю вам. Был. Секс!

Дышу часто. Злость просыпается из недр и, кажется, именно сейчас я могла бы пойти убивать. Уже понимаю, что я в полнейшей беспросветной заднице. Свидетели, черт! Съемка!

— К сожалению, ваши слова я к делу прикрепить не могу. Они могут отличаться от слов обвиняемых, — запинается, — ну Захара с Ренатом.

Конечно, они будут отличаться. Никто не признаётся в совершенном деянии.

Мозги не варят. Куча вопросов, непонимания.

— Но я была девственницей, — рычу в трубку, сильнее ее сжимая, до лёгкого потрескивания. — Я могу прямо сейчас проехать в больницу, и они скажут, что я таковой больше не являюсь.

— Вам двадцать лет, Екатерина. Кто же поверит, что вы были невинны.

Увидят и заключение дадут! Там же все понятно. Кровь, все дела. Я же права?!

В голове туман и я просто перестаю понимать, что за чертовщина здесь творится. Обманули? Или я сама виновата?

— Что за чушь? Все поверят! Все! Говорю, пройду специалиста! И Отца спросите, я ни с кем не была!

Черт. Вот это ляпнула, конечно. Прикусываю язык. Сползаю по стенке вниз. А в глазах набегают слёзы несправедливости и отчаяния. Ведь я так на это рассчитывала. Но вот не подумала о таком элементарном. Курица без мозгов.

— Отца вашего больше нет. А мне нужны прямые доказательства сексуального контакта.

Сексуального контакта. Зацепляюсь за это. Интуиция мне подсказывает, я что-то упускаю. Нужно бы перечитать завещание по-хорошему. Потому что не понимаю этого всего бреда.

— Любого контакта? Конкретно? — интересуюсь я.

Не понимаю ни черта!

— Любого. Или доказательства или… Вообще, есть ещё кое-что…

— Да? — не теряют я надежду.

Потому что камер я вообще не помню. Но узнаю о них, если понадобится.