Секс-символ (СИ)

— Сеньора, вы ушибиссимо на всю голову?! Это капец! Вы испортили мне причёску! А я делал её пол дня. На неё ушла тонна фирменных укладочных средств! — истерил Эни, размахивая пустым ведёрком. — О, святые Дольче и Габбана, дайте мне терпения, чтобы я не начистил этой тётеньке репу прямо сейчас!

Но тётя, явно чувствуя себя отмщённой, захохотала.

— Зашибиссимо! Эта дамочка чуть меня не искалечила и ржёт! Какое коварство! — всплеснул руками Энеас. Пепельно-серые глаза его почти вылезли из орбит.

— Тётя Фели, вы из ума выжили? — подоспела Фернанда на помощь. — Вы зачем скандалы устраиваете? Извинитесь сейчас же!

— И не подумаю! — тётя изобразила обиженку. — Нечего приличных людей надувать!

— Это кого и когда я надувал? — как чайник вскипел Энеас. — Очуметь, я в ауте!

— Меня! Меня ты надул! Сегодня утром, — не сдавалась тётя Фели. — Денег твой салон сдирает ого-го, а причёску моей доченьке делал какой-то статист. Барбара Сантойя, ну-ка фас, откуси ему нос! — тётя сунула Барби стилисту в лицо.

Но та жалобно тявкнула и отвернулась, явно мечтая о жареном мясе, а не о носе Энеаса Арайя.

— Ты смотри-ка! — возмутилась тётя Фели. — Это не собака, это хомяк! Не годишься ты ни на что, Барбара Сантойя! Даже за хозяйку не заступишься! Лучше бы я завела бульдога!

— Дамочка, вы умом тронулись! — Энеас постучал пальцем по виску. — Жуть! Даже ваша собака считает вас ненормальной! Вы знаете, сколько у меня клиентов по всей стране? Я один и не могу разорваться. И если я отправил к вашей дочери помощника, значит, у меня были клиенты поважнее.

— Кто может быть важнее моей Вирхиниты?! Таких нет!

— О, святые Армани и Валентино! Да любая жена какого-нибудь министра намного важнее вас и ваших детей, сеньора!

— Но моя дочь выходит замуж за Джерри Анселми! А он важнее любого министра, он суперзвезда! — тётя Фели так вздёрнула подбородок, что у неё шея хрустнула.

— Ах, так вы мать невесты? — заулыбался Энеас, сменив гнев на мурлыканье. — Лапонька моя, это ж другое дело! Что же вы сразу не сказали? Это дикобразно! Когда я вышлю счёт за услуги моего салона, я это учту.

— Надеюсь, — смягчилась тётя Фели, удивлённая резкой переменой в настроении стилиста.

— Это жесть, теперь я похож на мокрую мышь! — пропыхтел Энеас, когда Фэр увела тётю.

— Ничего подобного! — заверещала донья Канделария, выросшая из-под земли. — Вы ж Энеас Арайя, не так ли? Вы — мой кумир с детства, я вас обожаю! Дайте мне и моему сыночку Стефанито автографы! И не смотрите этот цирк на розовых ножках. Это моя бывшая подруга, у неё ку-ку с кукушкой, и она мечтает улететь на луну. Надеюсь, улетит!

— И не надейся! — выкрикнула тётя Фели издали. — Я ещё не ушла, я всё слышу. Теперь я светская львица, тёща самого Джерри Анселми, так что повежливей со мной! А если я и соберусь на луну, то сначала отправлю туда тебя, Канди Мендес, на разведку. Чао, экс-подруга!

— От экс-подруги слышу! — донья Канделария показала язык. Схватив под руку Эни и демонстрируя ему паука в ридикюле, она уволокла его в дом.

Гости начинали съезжаться, но пока их было мало — от силы человек пятьдесят. Зато прессы понаехало, как на свадьбу английской королевы.

— Я же говорила, если всё организует тётя, то пиши пропала, — злорадствовала Маргарита. — Где тысяча человек гостей, а? Что-то я их не вижу. Наверное, мне пора купить очки.

Вирхиния снова разразилась бранью.

— Это катастрофа! Моя мать — вот главная катастрофа! Ей нельзя ничегошечки поручить. Где? Где мои гости?! Где тысяча богатенькой и знаменитенькой элиточки, в которую я обязана сегодня войти? Я же должна быть представлена им всем. А их нет! — Вирхиния плюхнулась на скамейку и со злости раскидала туфли.

Ни регистратор, ни жених ещё не объявились, а фотографы сновали всюду и щёлкали, щёлкали, щёлкали…

Утерев слёзы, Вирхиния стала позировать, выпячивая накладной живот и всем рассказывая, что это — ребёнок Джерри Анселми. Маргарита и тётя Фели тоже стремились попасть на обложку журнала. Одна Агустина, сидя за дубом, трескала внушительный кусок говядины, политый соусом чили.

От СМИ досталось и Фэр. Журналисты опознали в ней «Джемму», экс-невесту Джерри, и налетели с вопросами: как она относится к его отношениям с Вирхинией, и вообще «это так смело, так смело — прийти на свадьбу бывшего». Сквозь зубы Фернанда поведала, что они с Джерри остались друзьями, она желает ему счастья, но комментировать ничего не будет.

Избавившись от назойливых журналистов, Фэр спряталась в доме. Она осматривала виллу, поправляла наряд, разговаривала с прислугой и пила шампанское, закусывая его морепродуктами и сладостями. Время шло и шло, а гостей не прибавлялось. Также не явились ни регистратор, ни жених, ни свидетели. Когда часы пробили половину девятого (а свадьба была назначена на 19.00), возмутились даже писаки. И многие начали разъезжаться.