Секс-символ (СИ)

— О, да! Прям вся обзавидовалась твоей печальной участи никому ненужной матери-одиночки, — Фернанда показала язык.

Тут они умолкли — со двора раздался вопль: «А-а-а-а!».

— По-моему это мамусик, — сказала Вирхиния. По-утиному переваливаясь и выпячивая ещё отсутствующий живот, она направилась к двери. Фэр — следом.

И точно. Во дворе тётя Фели организовала бои без правил — она скандалила с доньей Раймундой, их соседкой.

В одной руке донья Раймунда, женщина необъятная, держала коляску с внуком (он верещал хуже Банши, предвестницы смерти), а в другой — куриную ножку-гриль. Этой ножкой она махала перед тётей Фели.

— И как тебе не стыдно, Фелисидад, старая ты карга?! — горланила донья Раймунда. — Такое мне и в кошмарах не снилось! А мой внук теперь станет заикой!

— Вот уж хватит тебе выдумывать, Раймунда, — тётя Фели мастерски уворачивалась от окорочка, — У тех, кто врёт и сплетничает, нос вырастает до колен и мешает ходить. А твой внук орёт день и ночь. Скорее это мы станем заиками.

— Не смей клеветать на моего Сандрито, старая извращенка! — перепутав руки, донья Раймунда пихнула тётю коляской. От этого Сандрито завыл ещё сильнее.

— Мамусик, чего у вас случилось? — Вирхиния встала на пороге. Приблизиться не рискнула, уж очень злобно донья Раймунда выглядела.

Фэр, нагло кузину отодвинув, вышла из дома.

— Не смей меня трогать! Ты убьёшь мою лялечку, завистница! — закудахтала Вирхиния.

Фернанду слово «лялечка» всегда бесило, она еле удержалась от пинка.

— Тётя Фели, чего вы тут устроили? — переключилась Фэр на тётю.

— Я-то как раз ничего! Это всё она! — наябедничала тётя Фели на донью Раймунду. — У этой женщины не все дома! Стояла я себе преспокойно на улице, как вдруг на меня, прям из окна, вылетел куриный окорочок с рисом и подливкой! Я еле увернулась.

— Потому что ты, старая кляча, развратничала под моими окнами! — донья Раймунда, обсосав куриную косточку, швырнула её в тётю. Но та ловко присела. Косточка угодила в астронома Эрнесто Лареа, их соседа, что проходил мимо.

— Хулиганьё! — выпалил мужчина, запустив косточкой обратно в донью Раймунду. Не попал. И смотался, прижимая к груди телескоп, лишь пятки засверкали.

— Что-что? Как это развратничала? — удивилась Вирхиния. — Мамусик и развратничала?

— Именно так! — тройной подбородок доньи Раймунды шевелился от негодования. — Она стояла у меня под окнами с каким-то подозрительным типом. И вы представляете, они хихикали! И этот разврат видел мой внук, который сидел на детском стульчике у окна. Теперь он станет заикой! Она развратила моего мальчика!

— Мамусик, ты что, женишка подцепила? — изумилась Вирхиния. — Ты уже старушечка для таких вещичек.

— Нет уж, это ты старуха, Мария Вирхиния Сантойя! — рявкнула тётя Фели. — Знаешь почему? Потому что сама себя объявила старухой. И да, в свои двадцать шесть ты старая. А я в свои сорок девять молодая. Возраст — это состояние души, остальное — детали. А ты, клюшка, — переключилась тётя Фели на донью Раймунду, — завидуй молча.

Растолкав всех, она вломилась в дом.

— Не, вы видели, а? Какой разврат, уму непостижимо! — донья Раймунда сгребла коляску в охапку. — Испортила ребёнка и радуется. Хихикать на улице! С мужчиной! Под окном, где живёт невинное дитя! Старая дура! Ведь однажды Сандрито начнёт разговаривать и спросит: «Бабушка, а чем это занималась вон та старуха у нас под окнами, когда я был маленький?». И надо будет что-то объяснять! Эта карга хочет, чтобы мы жили с наглухо зашторенными окнами, без лучика солнца. Размечталась! Пойдём, мой мальчик, дома нас ждёт любимый холодильник с разными вкусностями.

— Чегошечки ты лыбишься? — взбрыкнула Вирхиния, когда соседка утопала. — Чего туточки смешного? Только не говори, что ты поддерживаешь мамусю!

— А в чём тётя Фели не права? — задала Фэр встречный вопрос. — Эта ханжа совсем ополоумела со своим внуком. А тётя ещё фору даст любой молодухе, — она зашла в дом, опять нарочно толкнув Вирхинию.

— Ты, хорош пихаться! У меня домик в животике для моей лялечки! — осклабилась Вирхиния. — Этого мне только не хватало, чтобы моя мать, моя родная мать, вышла замуж раньше меня! И поди ведь отхватит себе кого покруче. До чего же наглыми бывают людишечки! В любую щёлочку пролезут! А я в это времечко, несчастненькая, брошенная у алтарюшечки беременюшечка! Никто обо мне не думает! — наигранно всхлипнув, Вирхиния тоже покинула двор.

А зоркий глаз доньи Раймунды уже торчал из соседнего окна.

====== Глава 32. Джерри великолепный ======

Спустя три месяца, тётя Фели наблюдала, как четверо коренастых мужчин запихивают в грузовик соседскую мебель и чемоданы. Донья Раймунда впервые не жевала — руки её были заняты сумками и коляской с внуком.

Всё это время между экс-приятельницами шла война. Ежедневно они обкидывали друг друга тухлыми яйцами или гнилыми помидорами, подсовывали мусор в виде картофельных очисток или кожуры от бананов и семечек. Тётя Фели пошла дальше — трижды пробираясь на соседнюю крышу, она перекусывала проводку, скручивала антенну и дырявила надувной бассейн.