Секс-символ (СИ)

Джерри благодаря, Агустину из городской больницы перевели в частную клинику доктора Гильермо Лосада. Маргарита рассказала: им с тётей Фели позвонила сеньора Эрика с новостью, что Агус из школы забрала скорая. Лина, её одноклассница, с друзьями чуть не сняли с Агустины скальп — избили, как боксёрскую грушу, не оставив живого места. Сеньора Эрика в это время находилась в кабинете — проверяла эссе. Известили её о драке ученики. Прибежав, она увидела Агустину без сознания и в луже крови. Вызвала скорую и отвела хулиганов к директрисе.

Сейчас Агус лежала в операционной. По словам врачей, у неё были множественные увечья, а также случился выкидыш. Девчонка оказалась беременной сроком аж в семнадцать недель.

Маргарита наехала на Фэр, костеря её за невнимательность. Она же водила девчонку к гинекологу, как случилось, что они прохлопали беременность?! Злая до невозможности Фернанда поведала: они ходили к Вирхинии — Агустина стеснялась гинеколога-мужчину, хотя, в отличие от Вирхинии, доктор Барриос — врач классный.

— Да Вирхиния безграмотная дура! — разоралась Маргарита. — Фэр, как тебе в голову пришло идти к ней? Она же глупа как пробка! Ты виновата не меньше, чем Вирхиния!

— Уймись, Марго, мы все виноваты, — Фернанду терзали многоликие чувства: жалость к Агустине и ненависть к Вирхинии. — Мы не обращали на Агус внимания, хотя залёт был очевиден.

— Я уж точно не виновата! Я ведь отнимала у неё еду. Даже к психологу водила! — Маргарита обиженно засопела, давая понять, что она — великолепная мать, а Фэр на неё наговаривает. — Это вы с Вирхинией довели Агустину до беременности! Ты не следила за ней, а Вирхиния — бестолочь!

Фернанда промолчала о том, что следить за дочерью обязана мать, а не другие люди, хотя язык чесался. Но её вера в специальное искажение фактов Вирхинией была непоколебима. Фэр и Лину вспомнила — на неё Агустина давно жаловалась. Сведя концы с концами, Фернанда решила — эта Лина приревновала Агустину к парню, от которого та и залетела.

А поведение Джерри изумляло. Он настоял на перевозе Агустины в дорогую клинику, сам урегулировал вопрос оплаты, а от Фернанды не отходил — так в клинике и торчал. Его как подменили!

Спустя ещё час из операционной вышел доктор — лысый мужчина с острой бородкой.

— Доктор Рубенс, — представился он.

— Ну как она?! — хором возопили Маргарита и Фернанда, едва не припечатав доктора к стене.

— Спокойно, дамы! — шарахнулся от них врач. — Ситуация сложная. Нам пришлось сделать гистерэктомию — удаление матки.

Маргарита в ужасе закрыла рот рукой.

— Девушку сильно избили, — рассказывал доктор Рубенс, покачиваясь, как маятник. — Много ударов пришлось в область живота. Это вызвало смерть плода, кровотечение и повреждение матки. Единственным способом сохранить пациентке жизнь была гистерэктомия. Также у неё вывихнуто плечо, сломаны два ребра, ключица и пальцы на левой руке, выбиты зубы и множество ушибов и гематом. Сейчас девушка будет выходить из наркоза, состояние пока стабильное. Это всё, что я могу сказать. Надо ждать. Идите домой, завтра вернётесь. Нет смысла сидеть в коридоре.

— Я никуда не пойду! — выпалила Фэр агрессивно, как ястреб, защищающий от врагов гнездо. — Я останусь тут!

Маргарита промолчала. Но, когда доктор ушёл, она закудахтала:

— Проклятые шарлатаны! Лечить не умеют, деньги только дерут!

Фернанда грозно на неё уставилась, буравя взглядом, словно картину в художественной галерее.

— Счета оплачены явно не тобой, и скажи спасибо, что Агус жива.

— Да зачем нужна такая жизнь? — маршировала по коридору Маргарита. — Она ж ведь теперь неполноценная. Детей иметь не сможет. Урод уродом!

— По-моему это ты урод уродом! — гаркнула Фэр — мимо снующие медсёстры цыкнули на неё. — У тебя мозги отвалились при рождении. Твоя дочь чуть не умерла, а ты думаешь о гипотетических внуках.

— Мне не нужна дочь-инвалид. Стыдно же перед людьми! Соседи засмеют, — Маргарита начала собирать вещи со скамейки. — Раз ты остаёшься, поеду-ка я домой. Устала.

— Но твоя дочь без сознания…

— Ну, этот шарлатан же сказал, что она живая, — скривилась Маргарита, будто проглотив жабью шкурку. — Оклемается. Хотя зачем ей жить, ведь она неполноценный урод?

Фэр так рассвирепела, что с размаху засадила Маргарите увесистую затрещину. Удар пришёлся в ухо.

— Вали! Иди к полноценным! А у Агустины будет всё замечательно!

Закрыв ладонью покрасневшее ухо, Маргарита схватила вещички и ретировалась. А Фернанда плюхнулась на скамейку и разревелась от негодования. Вот дрянь! Весь мир — дрянь! Никого не волнует жизнь человека — только его репродуктивные функции.

Джерри, сев рядом, девушку обнял. Молча.

— Нет, ты видел, а?! — выплюнула она, давясь слезами. — Девчонка чуть не умерла, а эта вопит о неполноценности. Ну и мамаша!

— Се ля ви, такова жизнь, — ответил Джерри задумчиво. — Мир давно прогнил, а людям нужны деньги, власть и размножение. Увы.