Секс-символ (СИ)

— А вот с мистером Джерри вам повезло, — не забыла упомянуть Нанси, улыбаясь кончиками губ. — Он такого не сделает.

«Он сделает что-нибудь похуже», — мелькнула у Фернанды мысль. Хоть Джерри и убеждал её в бесплодии, Фэр ему не верила. Он лжёт, чтобы усыпить её бдительность. А после — атакует исподтишка и обрюхатит. И сколько случаев, когда люди с диагнозом «бесплодие» становились родителями?

История с Агустиной Фернанду напугала. Вот живёшь себе, никого не трогаешь, и вдруг — бац, и ты на пятом месяце беременности. А контрацепция часто подводит. Единственный способ избежать этого ада — не спать с мужчинами. Фэр давно хотела остановиться на таком варианте, но появился Джерри, принеся новые риски.

На почве страха Фернанда рванула к доктору Умберто Барриосу — своему гинекологу, моложавому вдовцу сорока лет. Он успокоил её: она не беременна. Выписал противозачаточные, заменил спираль, а также намекнул, что есть радикальный, но действенный способ контрацепции — стерилизация, перевязка маточных труб. Фэр обещала подумать.

От вида толстой и звероподобной Вирхинии, что расклеивала всюду результаты УЗИ, Фернанду трясло. А если она залетит и тоже чокнется, ведь гормоны бьют по голове адски? Нет уж, бежать надо от такой «радости»!

Вирхиния носилась с животом, как с хрустальным. Она запрещала на себя даже смотреть, уверенная, — ей все завидуют, поэтому хотят сглазить, искалечить или чем-нибудь заразить. Фэр же обдумывала планы мести. Посоветовалась с Джерри и тот предложил идею — официально лишить Вирхинию практики, доказать, что ошиблась в диагнозе она специально. Но Фэр не хотела подвергать Агустину допросам, и с Алвесом они решили ограничиться увольнением Вирхинии из клиники «Планирования семьи и материнства». Оставалось найти доказательства её профнепригодности, чем Фернанда и занялась. Вооружившись диктофоном, она ходила за кузиной по пятам. А Вирхиния и не отнекивалась — сразу вывалила, что намеренно утаила беременность Агустины.

— Вы же ужас-ужас на аборт бы её потащили. Вот я и спасла бедненького ребёночка от жуткой смертушки! Я хотела, чтобы Агус была счастливенькая, как я! А вы меня упрекаете! — горланила Вирхиния. — Да если бы все врачи были такие же, никто бы не болел и не умирал! Все бы рожали лялечек каждые девять месяцев и радовались. Ведь родочки лечат и омолаживают организмик. Я всегда своим пациенточкам рекомендую целительные родочки! У нас с Агустиной родились бы лялечки одновременно! Они бы вопили дуэтиком! Вы только представьте какая радость! Но Агустина дура, потеряла лялечку!

Эти беседы Фэр заводила каждый вечер и за пару недель собрала внушительный компромат. Ни один адекватный работодатель, услыхав такой бред, Вирхинию бы в штате не оставил. И точно. Вирхиния живо вылетела из клиники с волчьим билетом — невозможностью в будущем заниматься медициной. Главный врач, мужчина требовательный и суровый, был непреклонен. Ни давление на жалость, ни нытьё о ребёнке не помогли. Он вытурил Вирхинию, даже не испугавшись последствий за увольнение беременной.

Вирхиния рвала и метала, но тщетно — адвокат Алвес пригрозил упечь её в тюрьму за врачебную ошибку, и она заткнулась. Фэр была так счастлива, что явилась к Джерри с бутылкой шампанского — отметить успех. Он долго смеялся.

— Какая ты, оказывается, мстительная, Фернанда Ривас! Я начинаю тебя бояться.

— Да, я очень мстительная! — не скрыла Фэр, опаляя его жарким взглядом. — Я ничего не забываю. А если действия некоторых превышают все пределы, я мщу. Эта гадина не может быть врачом, она профнепригодна. И давай за это выпьем!

А Джерри всё ближе подпускал Фернанду к себе. Прошлое его было ещё скрыто, но в настоящем он расслабился. Фэр не вылезала из его квартиры. Оставаясь на ночь, надевала его рубашки, хозяйничала в кухне, убиралась или наоборот свинячила, раскидывая вещи. И даже закупала корм для Дамаса. Джерри был не против, признавая, — ему нравится, что она наводит свой беспорядок в доме. А Фэр нравилось засыпать в его объятиях. Джерри дарил ей сексуальное бельё, покупал парфюм и разрешал пользоваться своим (Фернанда любила мужские ароматы). В ванной целая полка была отдана под парфюмерию, и Фэр зависала там часами, нюхая фирменные скляночки и баночки. Особенно она балдела от «Серебряной кожи» — марки парфюма, лицом которого Джерри являлся. Но пару ящиков он запирал на ключ.

Сегодня, пока Джерри общался с фанатами в фэйсбуке, Фэр пыталась смострячить ужин. Нанси шепнула ей, где искать ножи (они хранились в секретном шкафчике) — Джерри не пользовался колюще-режущими предметами: ножницами, ножами, бритвами — боялся порезаться. И у Дамаса на лапках были насадки на когти. Фернанда только фыркала. Ну как жить, если в быту он — сплошной каприз? А учитывая, что Джерри вечно диетился, Фэр психовала. Нанси готовила редко — в основном убиралась, закупала еду и нянчилась с Дамасом, а после — уходила домой, в квартиру, что сняла недавно.