Секс-символ (СИ)

«Порнуха какая-то», — подумала Фэр, но её невольно бросило в жар от этих эротических игрищ.

Тысяча дублей, переделок сценария на ходу, недовольства со стороны фотографа и Марлене, которая и тут вмешивалась, крича, чтобы Джерри не окунали в воду надолго, а то он потеряет голос. А Эни боялся, как бы стразы не отклеились, и бесконечно поправлял грим и причёски Джерри и его партнёрше.

Закончилось всё через два часа, когда Фернанда растеклась от жары по креслу.

— Стоп, снято! Всем спасибо! Вы гениальны! Поработали на славу! — выкрикнула фотограф. И все пошли делать сэлфи.

— Мистер Джерри велел проводить вас в комнату отдыха, — услышала Фэр голос ассистента.

Привели её в небольшое, но уютное помещение, где стояли диван, два кресла и одноногий туалетный столик, а на полу лежал пёстрый ковёр. И — о чудо! — работал кондиционер.

— Мистер Джерри сейчас разгримируется и придёт, — объяснил ассистент. — Может всё-таки кофе?

— Нет, спасибо, — отмахнулась Фернанда, выпроваживая юношу за дверь.

Надо собраться с мыслями. С чего же начать разговор? Но она так ничего и не придумала, хотя Джерри не появлялся ещё с полчаса.

Наконец его статная фигура выросла на пороге, и тут же пахнуло косметическим салоном — приторно-химической смесью из геля-лака-мусса, крема для тела и элитного парфюма. Фэр едва не чихнула. Надо же так надухариться! Все метросексуалы — жуткие нарциссы, и Фернанда удивилась бы, если бы её убедили в ином. Конечно, вторая крайность — брутал, не знающий, что такое дезодорант, тоже малопривлекательна. Но Джерри — настоящий выпендрёжник. Одет он был в рваные до лохмотьев джинсы и белую рубашку, расстёгнутую на груди. Мокрые волосы оставили на ткани капельки, словно он побывал под дождём. Выглядел Джерри замученным и не таким пиратски-смуглым, как раньше.

— Ну наконец-то. А я уж решила, что ты назначил мне встречу, а в каком году она произойдёт, забыл, — съязвила Фэр.

— Ну извини, мисс инспектор, я же тебя предупредил, у меня плотный график. Через два часа мне надо на студию звукозаписи, а до этого желательно заехать домой. Мой кот ещё не научился открывать холодильник. А жаль, — пошутил Джерри.

— У тебя есть кот? — наивно удивилась Фернанда.

— Ну да. А что такого?

— Не думала, что у таких бессердечных людей, как ты, могут быть домашние животные.

— К твоему сведению, я люблю животных. И не тебе, мисс инспектор, говорить о бессердечии. Давай ближе к делу. Зачем ты хотела меня видеть? — Джерри скрестил руки на груди и, запрокинув голову, встал к Фэр вплотную.

Девушка не была маленького роста, выше среднего, но когда твой взгляд упирается собеседнику в плечи, невольно чувствуешь себя по-дурацки. Чтобы увидеть лицо Джерри, Фернанде пришлось смотреть вверх, и у неё заломило шею, а от запаха косметики, которой он благоухал, защекотало в носу. Недовольно морщась, она отодвинулась в угол.

Джерри взглядом изучил её всю, поочерёдно останавливаясь на груди и талии, спустился на бёдра и загорелые ножки. И, судя по лицу, был удовлетворён зрелищем. Чем опять сбил Фэр с толку. На съёмках она наблюдала иную картину: флегматичная статуя, равнодушная ко всему. Ледышка. На тех же съёмках, правда, Джерри нацепил и другую маску, нагло щупая свою партнёршу-модель и изображая страсть. Но Фернанда была убеждена — это игра. А сейчас, откровенно дерзким взглядом он раздел её до гола. Изумрудные чёртики в глазах облапали её на расстоянии, она и ахнуть не успела. Что за мерзкий тип?

— Чего это ты уставился? В лоб хочешь? — не сдержалась она.

Он двусмысленно прищёлкнул языком — по коже Фэр побежали мурашки.

— А ты хамка!

— Ой, кто бы говорил! Не ты ли сегодня обозвал меня идиоткой и гамбургером?

— Бифштексом, — поправил он, сдерживая смешок.

— Всё едино.

— Но сейчас я хотел сделать тебе комплимент, а ты снова мне нахамила. И я передумал, — зубоскалил Джерри. Он забавлялся её медленно закипающей, как вода в чайнике, яростью, чуть приоткрыв рот и демонстрируя жемчужную полоску зубов.

— И что за комплимент?

— Для инспектора полиции ты выглядишь весьма м-м-м… сексапильно в этом наряде. Не видел бы я тебя за твоим дурацким столом, размахивающую своим дурацким значком, не поверил бы, что с такой фигурой можно похоронить себя в комиссариате. И что за олух надоумил тебя пойти туда? Я бы подверг его современной инквизиторской пытке раскалённым утюгом.

Фернанда покраснела. Она злилась на Джерри за его нахальство, но ей было и приятно. Вот Берни не умеет ухаживать. Он никогда не говорил ей красивостей, предпочитая действия: открыть дверь, подкачать лопнувшее колесо, подбросить до дома, угостить кофе. А Конрад, её бывший, любил почесать языком, читая стихи и прочую белиберду, которой задурманивал так, что Фэр теряла нить разговора. А Джерри сделал ей комплимент — сказал, что у неё красивая фигура, просто и прямо, без витиеватости. Но это было как-то… откровенно. Фернанда и не заметила, что трактовала его слова, как попытку флирта.