Секс-тренажер по соседству

– Настя, – рычит он . – Не зарываяся. Я прекрасно знаю, что у тебя никого не было. И поверь мне – никого не было и у меня.

– Ты уверен? Ты следил за мной каждую минуту за эти восемь месяцев. Восемь долбанных месяцев! Ты, который ни разу не позвонил, не написал. Почему я должна тебе верить и с тобой разговаривать?!

Как и любой человек, Артем выудил из монолога самое для себя важное. При этом не важно, насколько оно вязалось с действительностью.

– С кем ты трахалась? – хватает он меня за плечо и зло шипит.

– Что?! Да как ты… – вырываюсь и бью его руку. – Я тебе за здравие, ты за упокой.

– Ты сама сказала.

– Я тебе еще ничего не сказала. Я интересуюсь, почему я должна была тебя ждать?

– Потому что я люблю тебя.

Не знаю, что именно я хотела от него услышать, но точно не признания в любви, сказанное таким обыденным тоном.

Я открываю рот, закрываю его и отворачиваюсь, понимая, что невыносимая боль в груди скоро даст течь в глазных протоках.

А там и до истерики с признаниями в любви недалеко.

– Ты мне об этом не сказал. За восемь месяцев ты вообще мне ничего не сказал! Как я должна поверить в твою любовь.

– Я отдал чернокожую дочь вождя племени Мантасанаев другому мужчине, потому что не хотел изменять тебе.

Что? Чуть оборачиваюсь, смотрю на его серьезное лицо. Такого бреда даже он придумать бы не смог! Ну и что. Все равно.

– Ты должен был приехать два месяца назад, а теперь…

Артем подходит со спины, обнимает двумя руками и кладет подбородок на макушку. Такой высокий, такой красивый, неужели теперь мой?

– Насть, я подыхал без тебя. Знаешь, какие у меня на руках мазоли? Уух....

Боже, кто о чем.

– Бедный, ты бедный, – закатываю глаза.

Он рукой находит мою грудь и чуть сжимает, разнося по телу острые импульсы удовольствия.

– Только ты в силах залечить мои раны.

– Черта с два, – пытаюсь вырваться, но почти сразу замираю, когда он прижимается ко мне бугром в штанах и не дает двинуться с места. – Не думай, что раз теперь ты здесь, я брошусь раздвигать перед тобой ноги.

– Не торопись с выводами, – усмехается он и бесит этим еще больше.

– Я придумала для тебя наказание, список большой, уже шестнадцать пунктов, – оборачиваюсь я, делаю шаг назад и вижу, как он забавляется. Я страдаю, а ему смешно. Сволочь.

– Очень надеюсь, что это что-то спортивное, – хохочет он и снова пытается меня схватить, но я тыкаю пальцем ему в грудь.

– Ты отработаешь каждый, каждый, прожитый без тебя день.

Он лишь кивает и снова раскрывает руки.

– Я согласен на все, иди уже сюда, хватит тратить время.

– Ты же мое потратил, – возмущенно бурчу, сложив руки на груди, и отворачиваюсь. Не могу смотреть на эту белозубую сволочь, уверенного не только в своей привлекательности, но и в силе моей любви.

Он обнимает мое напряженное тело сильными руками, утыкается лбом в лоб, и сколько бы я не дергалась, не отпускает.

– Я не мог позвонить. Я знал, что стоит мне услышать твой голос, и я бы дезертировал. Насть, я умирал без тебя, я люблю тебя. Я еще это в тот день понял, просто давать заднюю было поздно.

Таю. Таю перед ним, как чертово мороженное, потому что верю каждому слову, потому что ему нет резона лгать. Но все равно…

– Если ты рассчитываешь, что я так просто сдамся, то глубоко заблуждаешься.

– Верю! Верю, что ты стала независимой, гордой, что к тебе на кривой козе-то теперь не подъедешь, – невольно киваю на его слова. Конечно. Всем кроме него. – Теперь даже моего обаяния и признания в любви не хватит, чтобы свалить такую независимую скалу, как ты.

– Не хватит, – шмыгаю я носом и все-таки обнимаю его за талию. Только на мгновение. А потом можно приступать и к наказанию.

– Поэтому я привел тяжелую артиллерию.

– Даже если я и скучала по тебе до безумия, ты все равно выполнишь все то, что я напридумывала, только тогда, может быть, я позволю тебе… Что за артиллерия?

– Козырной туз. Практически, абонемент в твои трусики. Пожизненно.

– Пошляк… – Как же я по этому скучала. Стараюсь выглядеть равнодушной, но от его тела не отлипаю. – Сомневаюсь, что будет все так просто, но можешь говорить.

– Я лучше покажу, – шепчет он, берет за плечи и разворачивает меня к своей машине.

– Хочешь подарить своего коня? Я водить не умею.

– Научим, но тачка ни причем. Иль, покажись.

Иль? Что за иль?

Из-за машины поднимается высокий смуглокожий мужчина. В таких же штанах цвета хаки, как и у Артема, и с точно такой же летней стрижкой. Красивый, надо признать, но абсолютного незнакомый.

В мозгу вспыхивает порочная мысль, тайное желание большинства женщин.

– Ты охренел? – поворачиваюсь к Артему и тычу пальцем в незнакомца. – Считаешь, что групповушка поможет тебе избежать наказания? И притащил какого-то мачо? Да еще и в дом к моим родителям! Тебе на твоей войне совсем мозги отшибло? И что? Считаешь, я должна растечься? Пасть к твоим ногами и молить о любви?

В теле клокочет злоба, а их совместный смех только добавляет ей огня, как печке.

Этот придурок еще и пытается меня за руку взять. Бью его по конечности с размаху.

– Что ты ржешь?! Объясни все толком!