Сексуальная жизнь наших предков

Год спустя после Санчи у нас родился третий мальчик, которого мы назвали Феррандо, в честь дедушки. Этот ребёнок оказался очень болезненным и прожил лишь десять дней. Возможно, тот факт, что его имя выгравировано на свежей могиле в Ордале, оказался для моего отца фатальным: не прошло и месяца, как он, возвращаясь домой к обеду, попал под лошадь. Сильно израненный, он прожил ещё два полных страданий дня, а на третий скончался в возрасте только шестидесяти шести лет. На похороны явилось всё семейство Ферреллов, они оплакивали и восхваляли покойного, словно бы никогда и не стыдились его. А я думала, как же странно, что, в отличие от мамы, его, непосредственного виновника её смерти, судьба от позора сохранила.

Прежде чем вернуться в деревню, Тоска протянула мне большой запечатанный конверт. На нем стояло моё имя. «Дон Феррандо очень просил открыть его, когда Вы останетесь одна, и не говорить ничего синьору Гаддо».

Речь явно шла не о наследстве, которое позволило бы мне погасить его долги. Я была заинтригована, но даже и близко не представляла, что именно прочту.

– Вот оно, тётя Адита! Может, это и не самая важная из её тайн, но дальше читай внимательно, а потом скажи, что будет, если моя бабушка, дядя Тан и все остальные об этом узнают!

Уже после первых слов мне пришлось сесть. К счастью, на прикроватном столике стояли хрустальный графин со стаканом, и я смогла глотнуть воды, смочив остатками лоб и шею. Никогда, никогда бы не подумала, что, пока отец носил повсюду мои фотографии, пытаясь найти мне мужа, у него подрастал ещё один ребёнок, о будущем которого ему следовало позаботиться. Ребёнок, сын, к моменту моей свадьбы уже девятилетний. Он родился от связи с работницей дубильной фабрики, и моя мать тогда ещё была жива.