Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

Иногда матери и дочери знают друг друга слишком хорошо. Как Сесиль знала, что Наоми не собирается изменять свое мнение об аборте, так и Наоми понимала, что ее мать не собирается менять свое мнение, по крайней мере сейчас.

Сесиль пришла сразу после занятий, раньше назначенного времени. Ей было за сорок. Она сидела у меня в приемной, подключив свой переносной компьютер к сетевой розетке. Когда я появилась, она взглянула на меня и начала обстреливать вопросами еще до того, как мы вошли в кабинет и сели.

— Какие у меня возможности выбора, если она не захочет этого аборта?

— Это не ваш выбор, Сесиль, но вы можете по-разному обойтись с этим.

— Я не хочу «обойтись». Моя сестра «обходится» с этим. У нее в доме живут двое ее дочерей с детьми. Она обходится с ними как надо...

— Я не подразумеваю, что Вы должны ухаживать за ребенком, Сесиль. Я говорю о том, как вы обойдетесь со своими чувствами.

— Вы подразумеваете, что я не должна бегать в родильный дом? Именно этого они дожидаются.

— Кто «они», Сесиль?

— Я не знаю. Я не хочу такой жизни. Я слишком много трудилась для своего образования, для всего. И хочу чего-нибудь другого для своей дочери.

Вспомнив, как Наоми показывала мне книгу стихов матери, я сказала Сесили, что, по моему мнению, жизнь ее дочери уже другая. Настроенная более чем скептически, она спросила, почему Наоми так жаждет ребенка, если ее жизнь так отличается?

— Она сказала мне, что ребенок — это ее страсть.

— Как только появится ребенок, она сразу же изменит свое мнение обо всем этом.

— Возможно, хотя я так не думаю. Она много размышляла об этом.

— Жизнь моих племянниц — ад, сущий ад. Они бросили школу и не вернутся обратно. Их дети постоянно плачут.

— То же самое, на ваш взгляд, произойдет с Наоми.

— Нет, абсолютно нет. Во-первых, я — это не моя сестра. Наоми нужно через два месяца закончить школу. Она уже подыскивает работу в начальной школе, но, доктор Понтон, она может получить стипендию в Барнарде или Велесли! Я не могу понять, почему она собирается бросить все это.

— И я совершенно не могу понять этого, Сесиль. Мы с вами обе долго ждали, когда можно будет иметь своих детей. Кажется, ваша дочь не хочет так делать.

— Я предполагаю, что должна помочь ей деньгами.

— А Вы хотите сделать это, Сесиль? Здесь у вас тоже есть варианты выбора.

— Ну, я — не моя сестра. Я не собираюсь иметь полный дом орущих детей. Я думаю, она действительно их так любит, я имею в виду мою сестру, — Сесиль улыбнулась. — Может быть, ребенок Наоми не будет кричать. Она все время практикует медитацию, говоря мне, что это успокаивает ребенка.

— Захотите ли вы, чтобы Наоми со своим ребенком жили у вас?

— Захочет ли она? Я догадываюсь, что она может захотеть. Сначала я думала, что она захочет жить со своим дружком, но они то снова вместе, то снова врозь. Я слышала, что ему предлагают стипендию как спортсмену и он может согласиться.

— А Наоми знает?

— Именно она и сказала мне. Мне это не важно. Но нет, я не собираюсь вышвырнуть ее. Я не могу так сделать.

Несмотря на то, что Наоми не хотела совместного сеанса со своей мамой, я была уверена, что они помогли бы друг другу. Без них я могла бы вообразить, как Сесиль ощущает вмешательство в жизнь своей сестры или как Наоми заворачивает ребенка и их пожитки и убегает из дома. Я решила дать им некоторое время, чтобы выяснить отношения, и ждала. Долго ждать не пришлось.

Через две недели позвонила Наоми:

— Доктор Понтон, а вы выезжаете на дом?

— Обычно нет, Наоми, а в чем дело?

— Я немного... лежу в постели. Врачи беспокоятся, что я могу потерять ребенка. Они уложили меня на четыре недели.

— Надолго. А как ты себя чувствуешь?

— Не очень. — Последовала длинная пауза, и мне показалось, что она плачет. Затем раздался сердитый голос: — Моя мать сводит меня с ума.

- Как?

— Я даже не знаю. В этом весь бред. Она такая приятная... Почему я так злюсь на нее за это? Что неладно со мной?

— Возможно, с тобой ничего плохого не случилось, Наоми. Строгий постельный режим любого может сделать беспокойным. Ты описывала счастливую картину, как ты заботишься о своем маленьком ребенке, завернутом в одеяло. А сейчас мать заботится о тебе, лежащей в постели, и вся картина перевернулась.

— Вы имеете в виду, что я хочу воспитывать, а не быть воспитываемой? Думаю, вы правы, но мы здесь все равно нуждаемся в вас.

— Я подумаю об этом, Наоми, но я собираюсь поговорить об этом с Сесиль.

Через несколько дней я сидела в гостиной у Наоми и Сесиль. Из магнитофона мягко звучала запись морского прибоя, используемая для медитации. Наоми сидела на диване в куче подушек и казалась моложе своих восемнадцати лет, но чуть более нервной, чем обычно. Сесиль полностью контролировала ситуацию. Она заварила травяной чай, разлила его в кружки и кивнула на фотографии в рамках на камине.

— Это папа Наоми. Он преподает экономику в нашем штате. Мы давно развелись, но теперь он бывает у нас гораздо чаще, чем преподает в нашем районе. Справа моя сестра со своими дочерьми и их детьми...

— Мам, перестань.

— Извини, Наоми. Я только подумала, что доктору важно посмотреть на нашу се...