Сексуальное учение Белой тигрицы

За неделю до моего отъезда из Тайбэя госпожа Линь устроила в мою честь великолепный ужин, пригласив на него пятерых своих Тигриц и еще трех женщин, одна из которых, как я узнал в тот же вечер, была двоюродной тетей Маленького Лотоса. Какие отношения связывали госпожу Линь с двумя другими женщинами, я так ни когда и не узнал.

После ужина госпожа Линь произнесла что-то вроде короткой речи, сначала поблагодарив доктора Чэня, своего бывшего Нефритового дракона, за то, что он прислал меня к ней.

Она говорила о том, как ей приятно, что выбор пал именно на меня и что именно мне предстоит помочь сохранить учение Белой тигрицы. Свои слова она сопровождала лестными для меня замечаниями — как хорошо я себя зарекомендовал и как непринужденно держался с Белыми тигрицами.— Когда наш общий друг попросил разрешения для этого молодого человека приехать сюда и узнать о Белых тигрицах, я поначалу сильно сомневалась. Мы, китайцы, привыкли думать об американцах как о Наконец, госпожа Линь прошла мимо нас и кашлянула, чтобы привлечь наше внимание. Девушка тут же поднялась, многословно поблагодарила госпожу Линь за ее урок в тот вечер и поспешила прочь. Когда она уже не могла нас слышать, госпожа Линь сказала:

— Через три месяца она отправится в Японию, станет супругой в одной из богатых семей. Так что, пожалуйста, не давайте ей повод влюбиться в вас. сексуальных маньяках, которые признают только свободную любовь, а не любовь, подчиняющуюся правилам. Доктор Чэнь много раз просил меня принять его, и каждый раз я отказывалась. Но в конце концов, поскольку и я, и мои родители обязаны ему жизнью, мое сердце и мои уста не могли больше оставить без ответа его просьбы.

Я поставила целый ряд условий и сказала доктору Чэню, что сначала его другу предстоит пройти проверку, чтобы мы убедились в его порядочности. Почти ежедневно мы посылали к нему прекрасную девушку — Маленький Лотос, и он много раз оставался в комнате с ней наедине. Я не сомневалась, что он попытается воспользоваться этим, но я ошиблась. Он вел себя как джентльмен. Сейчас мне очень стыдно, когда я думаю о том, какого мнения я раньше была об американцах, и в первую очередь о нем.

И, уже прямо обращаясь ко мне, она сказала:

—Пожалуйста, простите меня. Пожалуйста, работайте над своей книгой столько, сколько нужно. Не нужно никуда торопиться, потому что многие понятия предстоит изменить и приспособить к вашей культуре. У вас это не может быть так, как здесь. Чан шэнляо [Да сохраните вы юность в старости]».

В тот же вечер мне удалось завязать разговор с тетей Маленького Лотоса, и я поинтересовался у нее, как поживает ее племянница. Она сказала, что у той все хорошо, и поблагодарила меня за участие — но тут же пресекла всякие мои попытки развить эту тему. Почти двадцать минут мы проговорили о пустяках, после чего к нам подошла госпожа Линь и что-то прошептала на ухо моей собеседнице. Тогда тетушка взяла меня за руку и сказала:

— Я хочу кое-что вам показать.

Мы прошли через двор к двери в комнату, где я раньше никогда не был. Точнее, я не был ни в одной из комнат по ту сторону двора, поскольку там располагались классы, где преподавала госпожа Линь. Мужчин туда, как правило, не пускали. Тетя Маленького Лотоса сказала мне постучать и войти, потом повернулась, хихикнула и быстро пошла назад к праздничному столу.

Сам не знаю почему, но я зашел не сразу. Некоторое время я стоял, смотря на табличку, прибитую над покрытыми лаком дверями. На ней было написано: «Си-ван-му Тянь-гу» (Небесный Дворец Си-ван-му). Потом я толкнул двери и увидел Маленький Лотос. Она сидела на полу, поджав ноги, сложив ладони и широко улыбаясь.

Я хотел было сказать, как я рад видеть ее снова, но она, приложив палец к губам, велела мне молчать. Она сказала:

— Сегодня для вас приготовлено не баоцзы, а я, Маленький Лотос.

Подробности нашей ночи с ней лучше всего передаст даосское эротическое руководство времен династии Мин:

Для меня нет ничего желаннее тебя,

Твоя легкая юбка открывает бедра,

Добавляя боли в мою страсть.

Твой стан подобен гибкой иве,

Твой аромат как у орхидеи,

А лицо твое как цветок»

Нет даже малейшего отличия!

День и ночь все мои мысли — о тебе,

Когда же мы вместе вкусим амброзию?

Одной-единственной минуты этой весенней ночи

Не купят тысячи золотых монет!

Перед тем как уехать с Тайваня, я спросил госпожу Линь, и каким она видит будущее Белых тигриц. Она сказала, что, на ее взгляд, последним настоящим убежищем для традиционных Белых тигриц может стать Япония. По ее словам, она знает нескольких молодых женщин, которые учат и практикуют там.