Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

«В бытность свою тамбовским губернатором он ввел в практику поголовную порку в „беспокойных“ деревнях; „по ошибке“, как сам доложил в одном из отчетов царю, „выпорол и несколько спокойных“. В Тамбове Лауниц устроил суд над группой крестьян — участников аграрных волнений; допустив к выступлениям на процессе адвокатов, схватил и выпорол также адвокатов… Посвятив часть своей энергии скупке и перепродаже земель, он шантажом и жульническими махинациями восстановил против себя в Тамбовской губернии даже собственных приспешников; местное дворянство возбудило в Петербурге ходатайство о лишении его дворянского звания. Кончились тамбовские похождения гусарского генерала тем, что царь, отозвав его в Петербург, зачислил в свою свиту, затем назначил столичным градоначальником»[68].

Вот еще один персонаж — Павел Курлов, по образованию военный юрист, долгие годы отдал работе прокурором, назначен курским вице-губернатором. На следующий день после выхода царского манифеста об отмене телесных наказаний приказал выпороть восемьдесят шесть крестьян, арестованных за неповиновение. Вскоре после этого переведен в Минск, где тоже отличился: расстрелял митинг рабочих на привокзальной площади. Также сделал неплохую карьеру, дослужившись до заведующего полицией.

Еще двое: генерал Клейгельс и князь Оболенский, брошенные на подавление крестьянских волнений в Харьковской и Полтавской губерниях. Эти меньше стреляют — они в основном порют, целыми деревнями, не разбирая возраста и пола. Первый заработал царскую благодарность, орден и денежную премию, второй из харьковского генерал-губернатора становится сенатором.

И как это все увязывается с христианством?

Да очень просто! После 9 января 1905 года императрица писала сестре, принцессе Виктории Баттенбергской: «Петербург — порочный город, в нем ничего русского. Русский народ искренне предан своему монарху, а революционеры, прикрываясь его именем, настраивают крестьян против помещиков и т. д., каким образом, не знаю»[69].

Если царь руководствуется напрямую Божьей волей, а народ «искренне предан своему монарху», то кто бунтует? Не просто враги государства, а еще и враги веры. Если народ не дает им отпора — значит, он заражен болезнью революции. Дурную траву — с поля вон, а трава добрая, преданные монарху русские люди, возблагодарят его за избавление от заразы.

Но почему-то все попытки создать хоть какую-то структуру, объединяющую «добрую траву», выливались черт знает во что, вроде «Союза русского народа». Успехи революционеров оказались гораздо более весомыми. Современные монархисты, ничтоже сумняшеся, объясняют это «испорченностью» народа. Лихо они расправляются: священноначалие — «предатели», народ — «испорченный», и среди всего этого один лишь император — весь в белом.

Почему? А потому, что овцы — в тулупах…

…По воспоминаниям Витте, во время его доклада о положении в стране царь подошел к окну и, глядя на Неву, сказал: «Вот бы взять всех этих революционеров да утопить в заливе». Попытка реализовать это пожелание привела к войне царя с собственным народом, в которой он, успевший настроить против себя верхушку империи, не имел шансов.

Кто бы объяснил государю, что воюет он не с мятежниками, а с самим русским народом, доведенным безысходным существованием до предела? Может, и пытался кто — да докладов этих монарх не слушал, а их авторы, вернувшись домой, получали приказ об увольнении. Императора всячески поддерживала супруга, а подпевал многочисленный хор холуев, в том числе и из церковной среды. И царь верил — ведь они возглашали вещи, которые он и сам знал.

Нет, у русской революции были и объективные причины, в том числе неустранимые, но в том, с какой силой грохнуло, заслуга «хозяина земли русской» велика и неоспорима.

А вот теперь можно и о делах церковных поговорить…

Милые особенности российской религиозности