Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

Прискорбные события, с печальными, но неизбежными последствиями смуты, произошли оттого, что вы дали себя вовлечь в заблуждение и обман изменниками и врагами нашей родины. Приглашая вас идти подавать Мне прошение о нуждах ваших, они поднимали вас на бунт против Меня и Моего правительства, насильно отрывая вас от честного труда в такое время, когда все истинно-pyccкие люди должны дружно и не покладая рук работать на одоление нашего упорного внешнего врага.

Стачки и мятежные сборища только возбуждают безработную толпу к таким беспорядкам, которые всегда заставляли и будут заставлять власти прибегать к военной силе, а это неизбежно вызывает и неповинные жертвы. Знаю, что не легка жизнь рабочего. Многое надо улучшить и упорядочить, но имейте терпение. Вы сами по совести понимаете, что следует быть справедливыми и к вашим хозяевам и считаться с условиями нашей промышленности. Но мятежною толпою заявлять мне о своих нуждах — преступно. В попечениях Моих о рабочих людях озабочусь, чтобы все возможное к улучшению быта их было сделано и чтобы обеспечить им впредь законные пути для выяснения назревших их нужд.

Я верю в честные чувства рабочих людей и в непоколебимую преданность их Мне, а потому прощаю им вину их. Теперь возвращайтесь к мирному труду вашему, благословясь, принимайтесь за дело вместе с вашими товарищами, и да будет Бог вам в помощь»[67].

Говорят, что встреча была проведена по инициативе Трепова, который и составил речь, зачитанную императором «по бумажке». Но уж тут позвольте не поверить! Трепов в рабочем вопросе разбирался и людей понимал. Да и император никогда бы не сказал ничего, что не согласовалось бы с его взглядами.

Вы что-нибудь поняли? В чем заключалась вина рабочих, которую прощал им император? Не в стачке, которая предшествовала походу к Зимнему дворцу, а в том, что они посмели обратиться к нему, «мятежною толпой заявляя о нуждах». Почему подать прошение — это бунт против царя?

И снова поклонники Николая вертятся ужом на сковородке, объясняя необъяснимое: мол, какие-то революционеры могли учинить стрельбу, которая могла… Демонстрация 9 января была мирной, правительство и сам царь об этом прекрасно знали. Какие-то террористы могли ею воспользоваться? Террористы в то время пользовались всем — но ведь масленичные гулянья, например, никто не расстреливал! Впрочем, ни о каких террористах на встрече с рабочими сказано не было.

В чем же дело? А дело в законе: подавать петиции на высочайшее имя низы Российской империи права не имели. В нарушении закона и заключался «мятеж». При этом, как сам царь признает, «законных путей для выяснения назревших нужд» рабочих не существовало. В многократно проклинаемом ГУЛАГе заключенные имели право обращаться в любые инстанции, включая Сталина, и лагерной администрации запрещено было не то что задерживать эти обращения, но даже знакомиться с ними.

Это сословное общество, господа! «Упоительные вечера» Российской империи. Вы уверены, призывая прежнюю Россию, что будете стоять на балконе, а не валяться на нарах в рабочей казарме, не имея права даже пожаловаться?

…Теоретически царь мог узнать о расстреле постфактум — особенности его личности прямо-таки толкали подчиненных к тому, чтобы справляться с трудностями без самодержца. Но даже если так, случившееся он вполне одобрил, поскольку никаких мер ни к кому принято не было.