Секта. Свидетели убийства гражданина Романова

«Дореволюционная история Русской Церкви — это история величественных храмов и обителей, сиявших золотом и драгоценными камнями иконостасов, беспримерных по своей пышности и величественности богослужений, богатейших монастырей и архиерейских кафедр, безмятежного и мирного жития их обитателей под постоянной защитой и неизменным покровительством государственной власти, пользовавшихся изобилием земных благ. С конца 1917 года Русская Церковь не только лишилась всякой защиты и покровительства со стороны государственной власти, но и подверглась разнообразным притеснениям. Все духовенство было лишено сначала казенного содержания, а потом и многих гражданских прав; имущества церковные и монастырские были реквизированы; монастыри были закрыты; множество церквей и соборов было разрушено, оставшиеся церкви и их служители были обложены огромными, иногда непосильными налогами. Власть явно преследовала Церковь, смотря на нее как на враждебную и для государства вредную организацию. Надо признать, что сама Церковь в значительной степени способствовала закреплению такого убийственного для нее взгляда: до революции она была усердной союзницей прежнего государственного строя, в известной степени ответственной за многие его грехи; в пору революции она явно примкнула к контрреволюционному лагерю…»[82]

О. Георгия ни в каком бреду нельзя назвать сторонником большевистской власти. Но человеком он был умным и справедливым, и тем ценнее его свидетельства, в которых можно легко углядеть подлинную причину конфликта Церкви с большевистской властью. Никаких неожиданностей: сперва лишение государственной поддержки, потом лишение имущества (время от времени этим баловались и цари — но то когда было!). Стоит ли удивляться, что большинство священников, а за ними и паства, были настроены контрреволюционно.

Многие — но не все. Первыми сориентировались «обновленцы» — церковные модернисты. Естественно, власть их поддержала: во-первых, свой брат революционер, хоть и церковный, во-вторых, обновленцы обещали полную лояльность. Как раз в то время наступил пик конфликта с РПЦ, был взят под стражу патриарх Тихон. Обновленцы, решив, что момент настал удобный, создали так называемое Высшее церковное управление и объявили себя церковной властью, вообще упразднив патриаршество и постановив закрыть монастыри. Они обещали широкую программу церковных реформ, но реализовали только второбрачие для священников и право вступать в брак для епископов — надо полагать, это и было самым важным в реформе. Ну, еще вроде бы престолы посреди храмов ставили, удивляя прихожан: к чему спиной поворачиваться, к престолу или к алтарю?

К концу 1922 года обновленческими стали две трети из 30 тысяч российских храмов. Однако ненадолго. Во-первых, церковному народу не понравились новомодные фокусы, и он активно «голосовал ногами», попросту не посещая обновленческие храмы. Во-вторых, едва получив церковную власть, обновленцы тут же начали раскалываться и дробиться на совсем уже мелкие секточки. Столь экзотический союзник быстро утомил правительство, которое совершенно не горело желанием заниматься еще и церковной революцией — ему вполне хватало страны и Коминтерна. Да тут еще и Ленин отошел от управления государством. Троцкий в порядке борьбы за власть работу саботировал, а Сталин в принципе предпочитал договариваться, если был какой-то шанс избежать открытого столкновения, а не идти на конфликт. Едва в 1923 году представился случай договориться с патриархом Тихоном, государство поддержку обновленцев свернуло, и их движение быстро сошло на нет, выродившись в несколько мелких сект.