Сектантство: возникновение и миграция

Для самых крупных НРД такие государства, как Беларусь, являются не столько источником новых адептов и денег, сколько новой отметкой в богатой коллекции стран, где они уже ведут активную работу. С одной стороны, они не терпят сколько-нибудь значимых потерь в случае запрета на работу в нашей стране, и с другой – беспроблемное начало миссии в Беларуси воспринимают как нечто должное и само собой разумеющееся. Минск и Беларусь не являются стратегически важной территорией для НРД, которая хоть в какой-то степени может быть сопоставима c Москвой, Берлином, Нью-Йорком, Парижем или Лондоном. Именно туда в первую очередь стремятся попасть все секты и культы, и на создание филиалов в этих городах они готовы затрачивать значительные ресурсы.

Несколько иной стратегии миграции придерживаются мелкие и слабые НРД. Сразу по приезде в новую страну они начинают активно себя рекламировать и прилагают все свои силы для того, чтобы как можно быстрее организовать деятельность своего филиала. Они не утруждают себя изучением местной специфики, законодательства и прочих норм, регулирующих деятельность всех видов общественных и религиозных организаций. Из-за этого они часто нарушают законодательство страны и совершают действия, обнаружение которых впоследствии может сильно помешать их дальнейшему развитию.

В том случае если группе повезло и она пытается проникнуть в страну, не устанавливающую сколько-нибудь серьезных запретов на работу НРД, то всё у нее может пройти нормально. Ее прибытие легко обнаруживается окружающим обществом, так как она сама будет вести активную рекламу на улицах, развешивать и раздавать листовки, давать объявления в СМИ и интернете. Однако если НРД ошиблось со страной, ему не дадут провести ни одного собрания и запретят на стадии такой саморекламы.

Первая реакция на НРД в странах, в общем и целом открытых для них, как правило, достаточно позитивна. Ни общество, ни даже профессионалы в области нетрадиционной религиозности ничего не знают о новой секте или культе, либо не обращают на них особого внимания. Достаточно часто к ним проявляется позитивный интерес как к чему-то новому и привлекательному в культурной и религиозной жизни страны. Новые секты и культы практически никогда не идентифицируются в обществе в качестве таковых; даже те из них, с именем которых связаны какие-то скандалы и происшествия в иных странах мира. Так, например, известная украинская секта Великое Белое Братство без всяких проблем организовала в 1991 г. одну из своих первых встреч с минчанами в ДК им. Дзержинского[692]. Через некоторое время эта же секта была признана в Беларуси опасной. Анализ специфики механизмов общественной идентификации НРД, при которой секты и культы, а также клиентурные и аудиторные культы не распознаются в качестве таковых окружающим обществом, выходит за рамки тематического поля данного исследования. В данном случае отметим только, что нечувствительность общества к самым первым шагам деятельности НРД обусловлена целым рядом объективных факторов и не может быть сведена к таким, например, проблемам, как низкий уровень просвещения общества по данному вопросу и т. д.

Благодаря первому позитивному отношению к НРД они получают определенное преимущество во времени, которое ими достаточно эффективно используется в своих целях. Они организуют и проводят различные мероприятия, активно вербуют новых членов, работают над созданием филиалов или, как минимум, регулярных мест для встреч своих последователей. Не имея значительных средств к существованию, они возлагают основной груз по поддержанию на плаву организации на новообращенных. В случае с клиентурными культами финансовая стабильность приобретается по мере увеличения количества людей, проходящих через мероприятия организации. Через некоторое время после начала работы, если организация развивается достаточно успешно, она может попытаться легализовать свою деятельность путем официальной регистрации в качестве общественной или религиозной организации. Одним из них это удается, а у других по каким-то причинам могут возникнуть проблемы.