Секунда между нами

– Сегодня я видела Хилари на работе, – говорит она и делает глоток вина.

– Да? – спрашивает «другой» Робби без особого интереса. – Ну и как она?

– Хорошо. – Дженн приподнимает брови.

– Что значит этот взгляд?

– Она сказала, что у них с Марти было уже два свидания. Кажется, у них все складывается неплохо.

– Правда?

– Разве он тебе не рассказывал?

Робби отрицательно качает головой и отпивает из кружки.

– Что ж, отлично, – говорит он. – Они будут прекрасной парой.

– Ага, – отвечает Дженн и начинает крутить ножку бокала. Она как будто хочет что-то добавить, но он уже уткнулся в телефон, стал прокручивать ленту и смеяться. Вечно он в своем чертовом телефоне.

Она нервно откашливается, и он поднимает глаза.

– Помнишь, Марти как-то сказал про свадьбу?

– Какую еще свадьбу? – говорит он, поначалу явно озадаченный. Потом выражение его лица меняется. – А, ты про ту дурацкую шутку?

Она усмехается, продолжая вертеть ножку бокала.

– Ты ведь не расстроилась из-за этого, правда? – спрашивает он. – Я имею в виду, ты же не хочешь прямо сейчас выходить замуж?

Он выглядит встревоженным, кровь отлила у него от лица. Что может быть очевиднее?

– Нет, – отвечает она. – Но я просто подумала…

– О чем?

– Ну… что, если… Мы ведь с тобой на одной волне?

Он улыбается и берет ее за руку.

– Конечно. Мы живем в свое удовольствие, отлично проводим время, разве не так?

Дженн кивает, но очевидно, что эти слова ее совершенно не убедили. И неудивительно, ведь он так и не сказал ничего конкретного. Даже я это понимаю. Почему он больше ничего не говорит? У меня сводит живот. Это наш первый разговор о браке, и я не дал ей никакой уверенности. Я действительно так себя повел?

Дженн допивает вино и ставит пустой бокал на стол.

– Повторим? – быстро спрашивает Робби, собираясь встать.

– Думаю, мне на сегодня хватит. – Она вымученно улыбается. – У меня завтра экзамен на промежуточный сертификат, если помнишь. К тому же мы с тобой за последний месяц и так хорошо погуляли.

– Ты уверена? – спрашивает Робби с наигранным разочарованием.

– Уверена. Я должна сдать экзамен, чтобы получить квалификацию.

– Кажется, ты говорила, что есть несколько попыток?

– Да, четыре, – медленно произносит она. – Но следующая только весной, и каждую попытку нужно оплачивать. И вообще, если я провалюсь, это будет ужасно. – Она нервно качнула головой, будто сама мысль о провале приводит ее в ужас.

– Ну что ж… Ладно, – соглашается Робби, поднимая руки. – Просто я подумал, мы давно не выбирались куда-то вдвоем. Но ничего. Пойду расплачусь.

– Стой, – говорит она, и он оборачивается. Она вздыхает, улыбается. – Давай еще по бокалу. Но не больше.

Он победоносно вскидывает кулак.

– Только на этом все, ладно? – добавляет она.

– Хорошая девочка, – ухмыляется он. – Обещаю, в десять ты уже будешь лежать в постели, а в восемь утра сядешь за книжки.

– Договорились, – отвечает она, глядя на него с безграничной любовью и доверием.

Я чувствую себя отвратительно, зная, что будет дальше.

– Уверен, у тебя все получится, – бросает он, уже направившись в сторону бара. – Как всегда.

Пять недель спустя

ДЖЕНН

Повернув ключ в замочной скважине, она входит в полумрак прихожей. В коридор просачивается свет из кухни, и она слышит глухой стук тарелок и лязг столовых приборов – разгружают посудомойку. На столике, рядом с какой-то зеленой мишурой, стоит ее пустая кофейная чашка, которую она бросила там, убегая в нервном возбуждении. Она так ждала сегодняшнего дня, в полной уверенности, что сдаст этот экзамен, ведь она приложила столько усилий. Как же ей теперь паршиво. Даже испанская сеньорита на кофейной чашке как будто насмехается над ней, отбивая каблуками ритм и обмахиваясь веером. Они купили эту чашку несколько месяцев назад, когда ездили на выходные в Мадрид. Робби называет ее «твоя дерзкая чашка».

Дженн закрывает дверь, и возня на кухне сразу прекращается. В дверном проеме появляется Робби.

– Не слышал, как ты вошла. Ну, поздравляю! – говорит он с улыбкой и подходит к ней. – Я купил шампанское, сейчас приедет еда из китайского ресторана.

– Я провалилась, – тихо и просто произносит она.

Бросив сумку на пол, она берет чашку со столика и уходит. Дженн чувствует, что он смотрит ей в спину – пристально, испытующе, но она не в силах обсуждать эту тему.

Открыв посудомойку, она ставит туда чашку, и сеньорита вниз головой погружается во мрак. Разве он не мог сам ее убрать? Ведь он целый день был дома.

– Как это? – начинает он. – Ты серьезно?

– Конечно, серьезно, – огрызается она, сама не узнавая свой голос. Но она в панике. Такого с ней никогда не было.

– Но ты же так старалась, готовилась, – растерянно бормочет он. – Ничего не понимаю.

Она глубоко вздыхает, а в голове одна мысль: умчаться домой на велосипеде.