Секунда между нами

– Люди часто поступают так с близкими. Я знаю это, но… ты была права насчет меня. Я вела себя совершенно безответственно, будто у меня и правда особые привилегии.

Дженн качает головой:

– Господи, конечно, нет. Я не должна была говорить тебе все это.

– Ничего подобного, – твердо возражает Кэти. – Я действительно была такой: избалованной, никогда не думала о деньгах или о работе и совсем не понимала, что значит быть взрослым. А если послушать моих родителей, то не понимаю до сих пор. Но… Я учусь. – Она улыбается, а потом добавляет, приподняв бровь: – Может, когда мне стукнет девяносто, я наконец во всем разберусь?

Дженн с улыбкой вздыхает, представив себя и Кэти дряхлыми морщинистыми старухами. Может, они и тогда еще будут поддерживать связь, а может, и нет, но теперь она, по крайней мере, знает: они останутся в хороших отношениях.

Несколько минут спустя, на стоянке такси, Кэти поворачивается к Дженн.

– Пожалуйста, дай знать, если будешь в Париже, – говорит она, с теплотой заглядывая ей в глаза. – Я проведу тебя по всем достопримечательностям.

– Ну конечно, – отвечает Дженн, в глубине души понимая, что этого, скорее всего, никогда не случится.

Вскоре подъезжают две машины.

– Ты в Эдинбург? – спрашивает Дженн. – Мы могли бы еще встретиться.

– Нет, вряд ли, ведь мои родители переехали в Файф[56]. – Кэти показывает пальцем куда-то в неопределенном направлении. – Видимо, там больше места для их собак.

Дженн с улыбкой кивает.

Все так, как она и предполагала.

– Безумно рада была тебя видеть. – Кэти улыбается, и Дженн видит, что она говорит это искренне.

– Привет маме! – кричит Дженн вдогонку, когда Кэти запрыгивает в такси со своим модным чемоданчиком на колесах.

– Передам, mon amie! – усмехается Кэти, замирает на пару секунд, глядя на Дженн, потом захлопывает дверцу, и такси отъезжает.

Черный автомобиль исчезает из виду, и Дженн улыбается, вспоминая разные моменты из их детства. Как они часами торчали у Кэти в комнате, слушая музыку, как болтали о мальчиках и ели мороженое на пляже в Крамонде. Дженн любила ее, как сестру, и любит до сих пор. Кэти всегда была рядом в трудные времена, и она этого никогда не забудет. И никогда не забудет их крепкую связь. Но, видимо, не всякая любовь длится вечно.

Иногда люди просто расходятся в разные стороны.

– Так вы едете? – кричит мужчина из другого такси.

– Минутку, – говорит она и опускает глаза на свой багаж.

Но его нет. Нахмурившись, она смотрит на водителя.

– Все уже в салоне, цыпочка!

Что это значит?

Смутившись, она подходит к такси и забирается внутрь. Как водитель и сказал, рюкзак уже тут, лежит на сиденье. Двигатель заводится, и они выезжают со стоянки.

Обратно в Эдинбург.

Обратно к Робби.

Тридцать один

Две недели до…

РОББИ

Цветы. Тепло. Какая-то болтовня. Высокие потолки и эркерные окна – приватный зал в ресторане. Кажется, где-то в центре города. Вокруг длинного стола, заваленного цветами, разными травами и ленточками, столпились девушки. Они плетут венки и пьют шампанское.

Дженн тоже здесь, она прикрепляет ягоды к своему творению. На ней зеленое облегающее платье: после всех своих путешествий она выглядит в этом образе немного официально, но очень красиво. У меня внутри все переворачивается.

Рядом стоит Хилари, как всегда в своем стиле, – в облегающем блестящем платье, с серебристой лентой через плечо с надписью «Невеста».

Это ее девичник.

Две недели до свадьбы.

Две недели до машины.

Дерьмо.

Впрочем, может быть, мы находимся в нужном месте и в нужное время. Кажется, я наконец понял, как узнать ее тайну и покончить с этими околосмертными переживаниями. Я ошибался по поводу Дункана, но был прав насчет письма. Потому что ее тайна не сгорела вместе с ним.

Она все еще у нее в голове.

И если она ничего не рассказала своей матери, то уж точно расскажет Хилари, лучшей подруге, с которой делилась абсолютно всем. Возможно, она немного отстранилась от нее, пока была в отъезде, но это в порядке вещей. У Хилари не было ни единого шанса достучаться до Дженн с другого конца света.

Я подхожу к тому месту, где стоят Дженн и Хилари, пытаюсь сквозь гомон расслышать, о чем они говорят. Если они сегодня напьются, что-нибудь обязательно всплывет.

– Ну, как идут дела? – раздается голос с другого конца стола.

Элегантно одетая женщина обводит глазами стол. Наверное, организатор. Девушки кивают и улыбаются, продолжая пить шампанское. Между ними бегает молоденькая официантка, наполняет бокалы и предлагает затейливые канапе. Пока все выглядят абсолютно трезвыми – видимо, мероприятие началось совсем недавно.

Дженн поглядывает на Хилари.

– Отличная идея! Кто все это придумал?

– Это всё Дипа и Пиппа, – отвечает Хилари, не поднимая головы. Она возится с ягодами на своем венке.

– Видно, что они постарались от души, – произносит Дженн.

– Да. Просто идеальные подружки невесты.

Ой. Кажется, это намек. Что с ней такое?

После паузы Дженн продолжает: