Секунда на вдох, вся жизнь - на выдохе...(СИ)

После минуты тишины он медленно начал.

— Понимаете, у меня у самого долго были сомнения именно насчет него. И в основном по озвученной вами причине. Однако… Я не просто так подал его имя. Перед этим я разговаривал со многими людьми. Они пришли в Академию вместе, причем, как я смог узнать, любовниками они были еще с той закрытой школы в Европе, где учились одновременно. Одновременно они осиротели, переехали в Штаты и отказались от второго гражданства, выбрав американское. У обоих за плечами список предков, для перечисления которых не хватит рулона туалетной бумаги и состояния, которые встречаются только в дамских романах. За годы службы ни один из них не был замечен даже в мимолетной интрижке с кем-то еще. Верность, достойная уважения, хоть и не по адресу.

— И все вот так легко приняли этот факт? — скептически приподнял брови Трейни, внимательно слушая капитана.

— Нет. Не просто.

Разговор был прерван вошедшей девушкой, которая принесла поднос с кофе. Дождавшись, пока она выйдет, Филлипс взял свою чашку и пригубил горячий напиток, беря паузу.

— Совсем не просто. Они не скрывали своих отношений с первых дней обучения, за что получали оба. Я долго разговаривал насчет них с Хэнком — лейтенантом Бэнкрофтом, их инструктором в Академии — и он поведал мне кое-что весьма занимательное, чего нет в их личных делах.

— На первый взгляд, именно мой кандидат главный в их паре, а второй — только ведомый. Но это лишь видимость. На самом деле, если сравнить их дела и общие знания, то выходит, что они равны. У второго точно такие же оценки, такие же результаты, просто он держится намного скромнее, и потому незаметнее. Он добровольно ушел в тень. К тому же, не стоит забывать, что образование у них тоже одинаковое.

— Но это не причина, — справедливо указал Трейни на расплывчатость рассказа.

— Не совсем, — согласился Филлипс. — Хэнк рассказал мне, как они сдавали зачетный экзамен. Всю группу в двадцать шесть человек, которые должны были сдавать итоговый экзамен на освобождение заложников, вывезли к шестиэтажке, предназначенной на снос. Четверых путем жеребьевки определили в заложники. Еще шестерых — в террористы. Остальных путем вытаскивания бумажек с именем разбили по парам. Не так, как они привыкли взаимодействовать, а именно случайным подбором. Эти двое получили разных напарников. У кого-то из группы погиб заложник, у кого-то напарник, кто-то провалился… Старший провел операцию спасения как по учебнику, ни он, ни его напарник, ни заложники не получили даже царапины. Младшему повезло не так — его напарник налажал и был «подстрелен» в плечо, что оставило их на втором месте.

— И что? — не понял комиссар. — Обычный экзамен…

— Да, но не совсем обычное продолжение, — пожевал нижнюю губу капитан. — Но, комиссар, я рассказываю это с чужих слов.

— После экзамена разгорелась перепалка, перешедшая на личности, сами понимаете, какие. В какой-то момент дело почти дошло до общей свалки, но Хэнк предложил другой вариант. Три заложника, два напарника, и двадцать один террорист на шести этажах заброшенного здания. Если в живых останется хоть один заложник, то вся группа приносит извинения этим двоим, и больше не разевает рты. Если погибают и заложники, и напарники, он уходит в автобус на час, и пусть делают, что хотят.

— Сколько они пролежали на больничной койке? — сразу спросил об итогах спора Трейни.

— За шестнадцать минут, не произнеся ни одного слова в рации, они зачистили от двадцати одного террориста все шесть этажей, не получив ни царапины на заложниках и их самих, — тихо произнес Уэйн.

— Подождите, как… Зачистили всё здание за шестнадцать минут? Вдвоем? Не получив ни царапины и сохранив заложников? — комиссар не мог представить себе такое.

— Хэнк сказал, что он сам тогда охренел от результата. Он знал, что они предпочитают работать в паре и что тогда у них результаты, которые бьют все рекорды Академии. Но это было чем-то запредельным. Такого просто не могло быть, если только они не читают мысли друг друга. Об этом говорила вся Академия, и с тех пор их оставили в покое. После, так как они не собирались рвать отношения, их распределили по разным участкам, но… Столько лет, а они все еще вместе.

— Н-да… этой истории я почему-то не слышал… — сложил перед лицом ладони домиком комиссар. — Достаточно интересный факт, чтобы понять, почему вы выбрали именно его.