Секундант одиннадцатого

Стало быть, не так проста разработка Куршина, затуманенная Лэнгли и СВР до полной невнятицы. И за ней, не исключено, силы, намного влиятельнее интернационала разведсообществ. Тогда то, чем русские торгуют – дислокацией секретных иранских баз в Сирии в обмен на просмотр сюжета из шпионской текучки – впечатляет лишь на первый взгляд, масштабу феномена не отвечая…

Из чего следует: без визы премьер-министра сделка чревата в лучшем случае нагоняем, сколько бы дивидендов Конторе та не сулила. И выбор невелик: либо русских с миной полного неведения отфутболить, либо как-то премьера до наступления дедлайн поймать. А там как кривая выведет…

Поразмыслив еще немного, Йоси Коэн потянулся к селектору и активировал линию правительственной связи.

Премьер-министру Биньямину Нетаньяху в последнее время было не до частностей, с его гражданским статусом напрямую не перекликающихся. Не оттого, что фокус зрения на поднебесье барахлит, теряя резкость, с ним вдрызг разругалась Фемида, властно требуя в его лице жертвоприношения. Без оглядки на многолетнюю прописку небожителя.

Потому большая часть помыслов премьера циркулировала в плоскости максимально приземленной – с сумой и тюрьмой кровь из носу разминуться. Той гарантией служило единственное – ключ от кабинета министров, передачи которого он жестоковыйно, как истинный еврей, сопротивлялся.

Его же предшественник, попав под антикоррупционный каток, достойно сложил с себя полномочия, дабы не портить Израилю карму полноценной демократии западного типа. И столь же подобающе отбыл отмерянный правосудием срок.

Справедливости ради ослиное неприятие Нетаньяху обвинений в мздоимстве имело под собой основания, поскольку в общепринятом смысле коррупционером он не был. Ни свалившихся с небес нулей на счету, ни имений на подставных лиц, ни прозрачных подразумеваемых партнерств. Всего лишь упаковки шампанского и коробки сигар, пусть достоинством во многие тысячи долларов. По сравнению со своими коллегами – главами Южной Кореи и Бразилии, уличенными в мега-коррупции, Нетаньяху казался милым птенцом, который попал под раздачу зарождающейся формации – атлантического извода большевизма.

Угодив в частокол превратностей правосудия, премьер странным образом зачастил в Москву. Было то совпадением или нет, но аналогия напрашивалась: не тянет ли подспудно жертву западного правового всесилия в вотчину нигилизма права?

Разумеется, все было куда сложнее хотя бы потому, что, пробив окно в Москву, Нетаньяху стал первым израильским лидером, вступившим в плотное взаимодействие с Россией, правопреемницей СССР, некогда злейшего врага Израиля. С чего стриг пусть тактические, но зримые купоны, формально сохраняя имидж регионального жандарма. Но, поскольку люки тех сношений были для общественности наглухо задраены, то никто не представлял, что в действительности в этом приватном боксе происходит. Нет-нет да напрашивалось: не прорабатывается в той герметике причаливание Нетаньяху в российский правовой офшор, когда ресурс отсрочек и крючкотворства в его противлении приговору иссякнет?

Глубокое знание пристрастий Нетаньяху подсказывало Йоси Коэну, что одно упоминание российской тематики с пометкой «Сегодня!», переданное через секретариат, пусть не залог, так предпосылка экстренного приема главой правительства, и резолюция на выходе, скорее всего, ОК. Другое дело, насколько занят премьер, не мастерит ли заплату на одну из прорех своего уголовного дела? Тогда ничего не попишешь – конфликт приоритетов.

Как бы то ни было, Йоси Коэн не ошибся: аудиенция согласована, хоть и время из ряда вон – 23.00. Место встречи: резиденция премьера.

Время хоть и не лунатиков, но первых сновидений. Между тем премьер достаточно собран, хоть и перечитывает справку «Моссада», притом что, судя по мимике, суть темы изначально ухватил.

– Слушай, Йоси, – вдруг обращается к гостю премьер, остановившись при новом прочтении на середине. – Такое впечатление, ты у нас только на полставки: не нашел времени о необычном, если не исключительном событии, да еще двухмесячной давности, главе правительства, своему работодателю, сообщить. Или не нашел нужным, отрабатывая по второму месту занятости – в Лэнгли? Почему-то кажется, это не перехлест…

– Так сразу с налету не объяснишь… – смутился директор.

– Зайдем, давай, с другой стороны, – предложил Нетаньяху. – Твоя должность, она какая: управленческая, распорядителя сметы, зав по кадрам? Для экономии времени отвечу за тебя: она политическая. В первую голову ты политик, оценивающий события и процессы, в которые Израиль вовлечен. От твоей и моей прозорливости, политического нюха и аналитики зависят судьбы страны. Скажи теперь, как можно было столь нестандартное дело, от которого за километр тянет интригой большой политики, отдать на откуп исполнителям? Да и был ли ты в курсе, когда Лэнгли стал напрягать низовые звенья Конторы?..

– Был, – буркнул Йоси Коэн.