Селестина

Калисто как был в одежде так и спрятался в кровать в свою, под одеяло. Мальчишкой он был посмелее. Сосий, вытирая слёзы, закрыл ставни, побежал на улицу, двери запирает на засовы.

Элисия бежала по улице, слезы вытирала. Прибежала к дому Ареусы, влетела к своей двоюродной сестрице, кинулись они друг к другу, обнимаются, рыдают.

ЭЛИСИЯ. Всё из-за этого Калисто и его уродины Мелибеи! Осиротели мы с тобой, сестрица! Только-только радость пришла в наш дом и вот — всё кончено!

АРЕУСА. Надо отомстить Калисто! Он нежится в объятьях своей жабы и ему плевать на всё! О, Пармено, как было с тобой спокойно!

ЭЛИСИЯ. Слушай, я знаю дружка Пармено — это конюх, Сосий. Надо выудить у него всё и мы отомстим!

АРЕУСА. Сделаем. Элисия! Живи у меня, не то будешь одинокой, а печаль — подруга одиночества. Им умереть, нам жить! Сестрица, какие я умею строить козни, когда обозлюсь! Меня накажет Господь, зато Крито накажет Калисто.

ЭЛИСИЯ. Рада бы к тебе переехать, да не могу — себе в убыток. Там, сестрица, все меня знают. За этим домом навсегда останется имя Селестины! Туда всегда сбегаются знакомые и соседские девушки. Там устраиваются разные сделки, и мне от них кое-что перепадёт. Менять привычки — все равно что умереть. Ведь если камень катится, мохом не обрастёт. Там я останусь.

В дверь постучали.

АРЕУСА. Так стучат друзья да сумасшедшие. Кто?

СОСИЙ. Отвори, сеньора! Это Сосий, слуга Калисто.

АРЕУСА. Правду говорят — вспомни дурака, он и появится! Спрячься, сестра!

Отворила дверь, расплылась в улыбке.

Неужто я вижу Сосия? Мою тайную любовь? Кого я люблю и боюсь в том признаться? Дай обнять тебя! Я вижу, что ты лучше, чем говорили. Дай налюбоваться, ты напоминаешь несчастного Пармено.

СОСИЙ. Сеньора, слух о твоей любезности облетел весь город. Где ни заговорят о красавицах, тебя всегда называют первой.

Оборванец, потаскухин сын, изощряется! Посмотрели бы на него, когда он своих лошадей на водопой гонит! Сидит себе верхом без седла, голоногий, в одной куртке! А теперь, как обзавелся чулками да плащом, так сразу словно крылья у языка выросли!

АРЕУСА. У вас, мужчин, всегда наготове лесть да враки. Сосий, мне похвалы ни к чему, я и без них люблю тебя.

СОСИЙ. Сеньора моя, я недостоин развязать твои башмаки.

АРЕУСА. Ты знаешь, я любила Пармено, а ведь говорится: «Друзья наших друзей — наши друзья». Так вот, явилась ко мне одна особа и рассказала, будто ты открыл ей всё про любовь Калисто и Мелибеи, как он ее добился, и что ходит к ней каждую ночь. Смотри, друг мой, Бог тебе дал два уха и два глаза и всего один язык, чтоб ты побольше видел и слышал, да не болтал. Когда пойдешь с твоим хозяином Калисто к его сеньоре, пусть тебя и земля не чует, а то мне говорили, что ты каждую ночь вопишь от радости как бешеный.

СОСИЙ. Враки! Калисто не ходит туда каждую ночь. Он был там раз!

АРЕУСА. А доносчики говорят — каждую ночь. Любовь моя, открой, когда вы собираетесь пойти в следующий раз, чтобы я могла разоблачить лжецов.

СОСИЙ. В эту ночь, ровно в двенадцать, Калисто придет к Мелибее в сад.

АРЕУСА. А какой дорогой вы пойдете?

СОСИЙ. По улице, где живет толстый викарий, только обойдем его дом сзади.

АРЕУСА. Сосий, твоя невиновность мне ясна, коварство твоих врагов — тоже. Иди с Богом, у меня есть еще дела: я тут с тобой замешкалась.

СОСИЙ. Прелестная и любезная сеньора! Я к твоим услугам, жизни для тебя не пожалею! Да хранят тебя ангелы!

АРЕУСА. Храни тебя Господь!

Ареуса вытолкала Сосия. Отдернула занавеску. Смотрит на Элисию.

Погонщик! Ишь ты как чванится! Видала? Болтуны выходят отсюда выпотрошенными, святоши — встревоженными, а невинные — пылающими! Это почище того, что умела Селестина. Правда, она звала меня дурой — да я прикидывалась. Пойдем к этому головорезу Крито, которого я в четверг изругала и выгнала. Притворись, будто хочешь нас помирить и для того привела меня. Идём!

Перекрестилась Ареуса, задохнулась от рыданий. Они выбежали на улицу.