Селфи

– Нет, но мне кажется, Гордон все правильно истолковал. Она поступила в академию полиции, прекрасно ощущала себя там и была очень довольна. До тех пор, пока не провалила внутренний экзамен на водительские права.

«И уже тогда она была ненормальной», – подумал Карл. Разве ему не рассказывали, как ее развратное поведение в полицейской академии постепенно стало притчей во языцех? Что ее было проще простого затащить в койку?

– И все же она не спустилась обратно в «Ад», когда ее выперли из академии, верно? Ей вполне удалось сохранить баланс, правда ведь? – вслух заметил он.

– Ну конечно, она же устроилась на неплохую работу в офис «Стейшн Сити», разве ты не помнишь? – прервал Ассад ход его мысли. Карл уже успел позабыть о присутствии своего помощника.

– В какой-то момент она становится глуха к голосу отца, насколько я вижу. – Мёрк указал на 2007 год. – Думаю, оставшиеся фразы нам будет истолковать проще, но, видимо, Гордон уже все сделал за нас?

Мона кивнула.

– Устройство на работу в отдел «Q» в две тысячи восьмом году воодушевило ее, отныне она чуть ли не издевается над отцом. «Теперь не до смеха, а?» А в две тысячи девятом году эти настроения становятся еще более ярко выраженными: «Проваливай, говнюк!»

– Не знаю, помнишь ли ты, но в следующем году она однажды пришла на работу, ни с того ни с сего нарядившись Ирсой, и это шоу продолжалось на протяжении нескольких дней подряд. Стоит признать, что она разыграла нас по полной программе, так искусно удалось ей изобразить другого человека. Но имело ли это перевоплощение целью просто-напросто подразнить нас или же стоит интерпретировать его как рецидив, как ты считаешь, Мона?

Впервые за несколько лет он назвал ее по имени. Как странно звучало оно из его уст… Даже несколько пугающе. Чересчур интимно. Слишком… Что, черт возьми, творится у него в голове?!

– А разве ты не помнишь, Карл, что незадолго до этого вы с ней поругались? – вклинился в поток его мыслей Ассад. – Она отреагировала так, словно ты над ней издевался.

– Но на самом-то деле я ведь не издевался над ней, правда?

Мона замотала головой.

– Теперь мы уже не узнаем. Но при взгляде со стороны становится очевидно, что, как бы то ни было, работа с вами оказала на нее невероятно благотворный эффект, – подытожила она. – А затем, как поведал Гордон, вы расследовали злополучное дело: некий Кристиан Хаберсот на Борнхольме выстрелил себе в голову из пистолета, и внешне он до такой степени был похож на отца Розы, что у нее случилось нервное потрясение. Вполне возможно, что в долгосрочной перспективе ситуация не выглядела такой уж безнадежной, но тут произошло непоправимое: каждый из вас подвергся гипнозу, в ходе которого все то, что давно было вытеснено из сознания, вновь всплыло на поверхность и довело Розу до лечения в психиатрической клинике. Тогда она попала туда впервые за время работы в Управлении. Все верно?

Карл выпятил губы. Не очень-то приятная выходила история…

– Ну, я-то думал, что это была очередная истерика или один из ее многочисленных капризов, который достаточно быстро сойдет на нет. За все эти годы наши с ней отношения складывались по-разному, так откуда ж я мог знать, что все окажется настолько серьезно?

– Она пишет «Я тону», а значит, данный эпизод оказал на нее гораздо более серьезное влияние, чем вы могли предположить, Карл. Тут вас не в чем упрекнуть.

– Ну, ведь она никогда ни о чем таком не рассказывала.

Мёрк подался вперед и принялся копаться в собственной памяти. А правда ли то, что он себе внушил? Действительно ли она ни о чем не рассказывала?

– Задним числом размышляя о минувшем, теперь я понимаю, что Ассад не зря постоянно был начеку. – Он обратился к напарнику: – Что скажешь, Ассад?

Курчавый мешкал, поглаживая себя правой рукой по левому волосатому предплечью. Он явно пытался подобрать слова, чтобы ответ прозвучал как можно мягче.

– Я ведь пытался остановить тебя, когда ты просил ее дописать отчет по делу Хаберсота, помнишь? И все-таки тогда я еще не знал ничего этого, иначе проявил бы чуть большую настойчивость.

Карл кивнул. А теперь на всех стенах в квартире Розы черным по белому было написано самое последнее ее сообщение: «Тебе тут не место». Отец вернулся в ее жизнь.

Последствия его тирании были поистине безграничными.

– И что же теперь, Мона? – спросил он с оттенком отчаяния в голосе.

Она слегка наклонила голову, в ее взгляде выражалось нечто похожее на нежность.

– Я подготовлю отчет для психиатров, работающих с Розой, обо всем, что нам известно, а ты займешься тем, что умеешь лучше всего, Карл. Найди девушку, которая научила Розу бунтовать. Выясни, какой характер носили психологические нападки отца. Возможно, об этом как раз что-то знает ее бывшая подруга, с появлением которой произошли кардинальные изменения в настроении Розы. И наконец, приложите с Ассадом все усилия, чтобы понять, что же на самом деле случилось на сталепрокатном заводе в тот роковой день.

Глава 24

Среда, 25 мая 2016 года