Селфи на краю (СИ)

«Случайности правят миром, но лишь время помогает нам понять, к чему они ведут — к счастью или разочарованиям…» — прочёл Ларс. Будильник на айфоне настойчиво затренькал, напоминая о том, что пора продолжать уборку. В перерывах Ларс любил читать, спасаясь от надоедливого быта в мире фантазий.

В тот день дело спорилось в его руках, и чувство удачи плавно перетекало в преддверие счастья — пока неизвестного, но уже лёгкого и светлого, как лоскуток радуги, тающий в небе. Дождь закончился, и безмятежная, полная свежести майская пятница спешила к вечеру. Старенький, но очень надёжный пылесос энергично всасывал мелкий мусор. Велосипед, спортивная сумка и видавшее виды желтоватое ведёрко дожидались у двери. Оставался час до вечернего автобуса, и Ларс торопился закончить уборку, чтобы отправиться на дачу с ночевой. Брат с матерью уехали на конкурс фортепианной музыки, и Лавров, зная, что раньше понедельника они не вернутся, наслаждался тихой свободой и одиночеством.

В такие дни он мог, не пряча своих чувств, прислушиваться к звукам шагов, доносившимся сверху. Однако сегодня было тихо: Дана Кобрина ещё не вернулась домой. Он помнил день, когда впервые увидел её. Тогда десятилетним мальчишкой он играл с закадычным другом Сергеем в футбол «один на один». У подъезда остановился чёрный фольксваген. Из него вышла девочка лет двенадцати. Худенькая и длинноногая с большими чёрными глазами, одетая в белое кружевное платьице, она будто сошла со старинной картины. «Карл Брюллов «Всадница…» — подумал Ларс, любивший читать отцовские книги с репродукциями. Девчонки из класса — вечно визжащие и толкающихся — тогда показались ему ещё глупее. Он пропустил гол, получил мячом по голове, и стоял, как круглый дурак, открыв рот и вытаращив глаза. Ларс был смешон, но Серёжка не смеялся. Мать Даны, строгая черноволосая дама в брючном костюме и шляпке окликнула её, и юная красавица, опустив кудрявую головку, поспешила в подъезд.

Однажды в квартире Кобриных прорвало трубу, и Ларс, оставшийся дома один, героически укрощал бушующую стихию. Он бегал по комнатам, подставляя тазы и миски под струи воды. С потолка шёл дождь, из розеток били мелкие фонтанчики, а люстра с падающими вниз блестящими каплями навевала романтические воспоминания о ранней весне с её тающими сосульками. Юный Лавров едва успевал отчерпывать воду из переполненных тазов.

Позже к ним спустилась мать Даны. Она походила на телеведущую, но лишь издали, ведь если бы её недовольное лицо появилось на экранах, то даже диваны и стулья съёжились бы от неприязни. Мадам Кобрина почти без слов вручила матери несколько купюр и ушла. После Ларс посоветовал всем закрыть мокрые пятна на стенах картинами Айвазовского, но его шутки никто, кроме отца не оценил.

Дана была старше на два года и выше на голову, и пятый этаж, близкий и недосягаемый, манил юного Лаврова как мираж. Когда Дана спешила домой то со школьной сумкой, то со скрипкой в руке, Ларс останавливался на лестнице и слушал её торопливые шаги. Гулкое эхо старой пятиэтажки подхватывало их стук, и сердце Ларса замирало от счастья. У подъезда её всегда ждал чёрный фольксваген и, всякий раз провожая его глазами, Ларс жалел, что снова не заговорил с ней.

Любовь росла и взрослела вместе с Даной. Когда худенькая, черноглазая девочка превратилась в стройную красавицу с грациозной, скользящей походкой, Ларс тоже подрос. К пятнадцати годам он «догнал» старшего брата и, возвысившись в собственных глазах, перестал считать пятый этаж недосягаемым миражом. Отец Даны преуспел в строительном бизнесе, но Ларс вовсе не считал себя недостойным её. Он часто прокручивал в уме разные варианты знакомства, воображая себя то героем-спасителем, то известным блогером, с которым Дана сама пожелала бы завести дружбу. Лавров часто видел Дану с разными молодыми людьми. Позже она выбрала одного — красивого, элегантного и, пожалуй, слишком уверенного в себе, но это совсем не мешало вольнолюбивым мечтам Ларса, ведь он воспринимал удачливого соперника на красном БМВ как ненужное приложение к Дане.

Чтобы немного передохнуть, Лавров подошёл к окну, надеясь хотя бы мельком увидеть её. По пятницам Дана возвращалась домой раньше обычного. Так случилось и сегодня. Юная и прекрасная, она выпорхнула из машины и исчезла в подъезде. Ликуя оттого, что сегодня её привёз не красный БМВ, а чёрный фольксваген, Ларс ждал, когда наверху застучат каблучки и зазвучит нежная скрипичная музыка. Готовясь к экзаменам, Дана подолгу отрабатывала трудные места из пьес и короткий, повторяющийся мотив казался Ларсу приветом из далёкой, сказочной страны, где нет места ничему плохому.