Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет

И почему только люди? Можно было бы проектировать и создавать любые формы жизни, какие только вздумается. В будущем мы бы не оставляли это на усмотрение небрежной природы, вечно подмешивающей в ДНК сотни тысяч мелких изъянов, вызывающих скорби, болезни и смерть. Все бы синтезировалось, творилось ради определенной цели. Включая наших детей, включая нас самих. Нас сдерживали бы только наши собственные способности к программированию ДНК и воображение. В конечном счете исчезла бы даже потребность в дорогом оборудовании. Мы смогли бы сконструировать хоть Курозавра Рекса на экране компьютера и через несколько минут увидеть, как он выбегает из принтера. И не было бы даже никаких оснований ограничиваться перетасовкой уже имеющихся компонентов. Все живое состоит всего-навсего из двадцати аминокислот. Почему бы не расширить этот ассортимент? Придумать нечто новое? Добавить, скажем, металлы в растения и животных? Вы только вообразите перспективы. Представьте, какие проблемы удалось бы решить.

Если бы все планы Остина осуществились, мы получили бы не только «Парк Юрского периода», но заодно и «Терминатора». Однако из этого вовсе не обязательно следует, что будущее от Cambrian Genomics напоминало бы фильм-катастрофу. Искоренив все болезни, даровав людям вечную жизнь и решив некоторые из самых злободневных технических проблем планеты, не уничтожив ее при этом, мы могли бы значительно облегчить человеческую долю. Конечно, нельзя спорить с тем, что лишь безумец всерьез станет говорить о рае на Земле. Однако разве нужно быть сумасшедшим, чтобы прийти к выводу, что с такой технологией мы сумели бы, пусть на дюйм, а то и на милю, приблизиться к нему? Если Дуглас Энгельбарт был провидцем информационной эпохи, то, возможно, история однажды вознесет на пьедестал и Остина как одного из его наследников: неугомонного, оптимистичного, социально неадаптированного пророка грядущей синтетической эпохи, главная цель которой – изменить не человеческий интеллект, но самого человека.

Все началось в Университете Дьюка, когда, работая над исследовательским проектом в области синтетической биологии, Остин придумал новый и эффективный способ синтеза ДНК, обещавший на порядок сократить расходы – с десятков тысяч долларов до нескольких тысяч. «Все остальные синтезируют ДНК некорректно, а затем пытаются исправить ее, – говорил он. – Мы ничего не исправляем. Мы просто видим, что подходит, а что не годится, а затем используем нужные фрагменты». Это внушительное сокращение стоимости синтеза должно было позволить обращаться с ДНК как с информацией, то есть чем-то недорогим в производстве, готовым к пересылке электронной почтой и программируемым. Когда Остину было около 25 лет, он работал в Сеульском национальном университете в Южной Корее и разработал концепцию «ДНК-принтера» для осуществления выборки, а затем решил, что можно добиться большего прогресса в частном секторе. В двадцать семь он сжег несколько мостов и вернулся в США с 300 долларами в кармане. Тогда он был просто очередным умником с Западного побережья, которому не терпелось изменить мир.

Для проверки изобретенной технологии Остин вместе с коллегами решили создать светящийся куст, скопировав часть ДНК-кода светлячка и вставив его в клетки растения. Испытание прошло успешно. Растение-гибрид светилось в темноте. Они решили выставить его на продажу. Потраченные на рекламное видео 10 000 долларов, а за шесть недель – 484 013 долларов, после чего им поступило заказов почти на миллион. Остин основал Cambrian Genomics и привлек 10 млн долларов венчурного капитала, включая вложения миллиардера и сооснователя PayPal Питера Тиля. Cambrian Genomics начала сотрудничать с крупными международными компаниями, такими как Roche и GlaxoSmithKline, а также небольшими стартапами. Одним из них был Sweet Peach, который основала юная студентка биологического факультета Одри Хатчинсон, выигравшая престижную стипендию Distinguished Scientist в нью-йоркском Бард-колледже. Переболев несколькими болезненными инфекциями мочевыводящих путей, Хатчинсон заинтересовалась гинекологией. Узнав о работе Остина, она написала ему и поделилась идеей создания компании, которая бы применяла технологию Cambrian Genomics для изготовления вагинальных пробиотиков: клиентки присылали бы помазок для секвенирования генов, а после анализа вида определенной бактерии из вагинальной микрофлоры предполагалось проводить индивидуальный курс лечения. Остин сразу же согласился помочь – не только своими технологиями, но и деловым советом, а также приобрел десятую долю в ее компании.