Селфи. Почему мы зациклены на себе и как это на нас влияет

Остин пытался спасти ситуацию. Он извинился за то, что не пригласил Хатчинсон участвовать в его презентации, объяснив, что его проинформировали об удлинении его трехминутного выступления буквально накануне, из-за чего ему не хватило времени все тщательно спланировать. Гоме, по его словам, рассказал о Sweet Peach, потому что был в восторге от научной стороны вопроса. «Он микробиолог и любит говорить о перспективах». С характерным для него отсутствием такта он добавил, что, хотя для него эта огласка вылилась в потерю инвесторов, Хатчинсон она может пойти на пользу: «Это неверное толкование очень поможет Sweet Peach». Также он упорно объяснял Huffington Post, что «никогда ничего не говорил о том, чтобы придать вагинам аромат персика». Все это уже не играло никакой роли. 24 ноября Хатчинсон опубликовала несколько твитов в поддержку Остина: «Несмотря на весь этот хаос, я могу с уверенностью сказать: я все равно горжусь, что Cambrian Genomics является акционером Sweet Peach, – написала она. – Остин Хайнц из Cambrian Genomics всегда изо всех сил поддерживал мое стремление вывести Sweet Peach на рынок товаров для женского здоровья. Все это время он был другом, на которого можно было положиться, и он сыграл огромную роль в том, чтобы сделать мою мечту и мою компанию реальностью». Однако это заявление основательницы компании осталось практически незамеченным.

Ну а охота на ведьм продолжалась. «Два мужлана-стартапера исказили и присвоили себе достижения молодой основательницы компании, – говорилось в заголовке Huffington Post. – Нет, вам не показалось, эти братаны-стартаперы“ считают, что вагина, которая не пахнет как персик, это Большая Проблема, которую надо срочно решать». Daily Mail тоже напечатала статью («Женщина, глава компании по производству вагинальных пробиотиков, в ужасе от того, как ее коллеги-мужчины исказили информацию о ее продукте»); отметился и сайт BuzzFeed («эти двое представили компанию в совершенно неверном свете… она не производит персиковый аромат для влагалищ»). Guardian за три дня напечатала целых четыре негативных статьи. Журнал Slate вопрошал: «И кто только дает таким мужчинам слово?», а Daily Dot интриговал читателей вопросом: «Sweet Peach – афера или нет?»

«Было очень больно видеть, что СМИ так его мучают», – призналась мне Адрианна – сестра Остина. Адрианна работает психологом в клинике в центре Сан-Франциско (большинство ее пациентов – сотрудники хайтек-компаний Кремниевой долины), и мы разговаривали с ней в ее кабинете. «Все эти статьи, одна за другой, выходили с заголовками-приманками. Это было так отвратительно! Наверное, я до последнего момента не осознавала, какой вред они причиняли Остину. Он все время только об этом и говорил».

За кулисами перед выступлением Остин пытался убедить Хатчинсон добавить в ее продукт ароматический индикатор, но она не согласилась. Она понятия не имела, что он планировал рассказать о Sweet Peach, пусть даже и в качестве краткого отступления от своей основной речи. Тот факт, что он не упомянул ее имени, только усугубил проблему. Однако, по словам Адрианны, в его презентации не было злого умысла. Она назвала его «одним из самых убежденных феминистов, каких я знаю. Понимаете, он рос с двумя сестрами, которые им помыкали». Пытаясь исправить ситуацию, он только все испортил: «Он говорил совершенно не то, что следовало, – считает Адрианна. – Он никогда не отличался социальными навыками. Репортер был неплохим парнем, но он истолковал слова Остина абсолютно неправильно. Ему показалось, что он какой-то подонок».

Из-за шумихи в медиа инвесторы начали отказываться от участия в Cambrian Genomics. Один из консультантов Остина сравнил его репутацию в отрасли с репутацией Билла Косби [109]. Сначала он пытался вновь заняться фандрайзингом, но вскоре понял, что ему придется начать увольнять людей. Все это случилось в самое неподходящее время: они как раз пытались решить трудности с работой лазера, и им требовалось как можно больше умных голов. «Технические вопросы можно было решить, – говорит Адрианна. – У него была блестящая команда ученых, а в худшем случае они могли продать бизнес другой компании, которая бы со всем этим разобралась, ну или они бы приложили все усилия и в итоге сами нашли решение. Проблема была в другом. Он потерял уверенность, что может найти деньги после этого скандала в СМИ».

К концу 2014 года Остин был физически истощен. «Он напоминал живой труп. Перестал есть и спать. Он был вечно погружен в раздумья, неотрывно следил за биржевыми котировками или твердил, что ему конец». Они подолгу разговаривали по телефону: «Иногда мне казалось, что наш разговор ему помог, но затем через пару дней он возвращался в то же самое состояние».