Семь баллов по Бофорту

Прошло сорок пять лет, и впередсмотрящий китобойной шхуны Томаса Лонга крикнул вниз: «Хэлло! Право по борту земля!» У горизонта действительно плыли высокие снежные зубцы. «Назовем ее, парни, Землею Врангеля, — сказал капитан. — Слышите, этот русский моряк писал о ней…» И в синем проливе разнесся сизый, горьковатый дымок салюта.

В 1881 году две английские шхуны — «Корвин» и «Роджерс» — пробились сквозь льды к скалистому берегу. Капитан «Роджерса» Берри распорядился оставить острову имя Врангеля: моряки ценят мужество. Почти три недели составлял экипаж «Роджерса» первую карту острова. Свинцовую бухту, в которой стояла шхуна, так и назвали — бухта Роджерса, а самую высокую сопку нарекли пиком Берри.

И снова остров надолго обезлюдел. Лишь зимой четырнадцатого года китобойная шхуна «Карлук» решила водрузить на Врангеле канадский флаг. Шхуну затерли льды где-то у острова Геральд. Четверо участников экспедиции добрались до его берега, их трупы нашли через десять лет. Остальные достигли Врангеля. Остров ошеломил их своей суровостью. Только осенью удалось снять с острова остатки экипажа. К тому времени двое умерли от цинги и один застрелился от отчаяния. Врангель неприветливо встречал мореходов.

Но моржовые лежбища манили своей нетронутостью. И через семь лет канадский предприниматель Стефансон, тот самый, что снаряжал «Карлук», вновь направил на Врангель четырех канадцев во главе с Алланом Крауфордом за медвежьими шкурами и моржовыми клыками. Через год Стефансон обещал их сменить. Однако шхуна, везшая Крауфорду смену, засела во льдах. Тщетно ждали канадцы подмоги, Американская экспедиция, добравшаяся до острова год спустя, застала в живых только эскимоску, исполнявшую в группе Крауфорда роль поварихи. Американцы спустили выцветший канадский флаг и подняли свой. Они, конечно, знали, что Врангель принадлежат России. Но пусть попробуют русские добраться до своих владений!

В то же лето в бухту Сомнительную вошла избитая штормами канонерка. Американцы бросились ей навстречу: быстро вспомнили Штаты о своих робинзонах! Но на исцарапанном льдами борту белели непонятные буквы. «Красный Октябрь», месяц спустя после торжественных проводов во Владивостоке, водрузил на обрывистом берегу острова Врангеля мачту с советским флагом. Американскую колонию пришлось полностью забрать на борт.

В сентябре, своротив руль, помяв борта, израсходовав почти весь запас горючего, вырвались к Северному мысу (сейчас мыс Шмидта). Еще ни один мореплаватель не проходил этот мыс за навигацию. Решили зазимовать у Северного. Но вскоре штормы разогнали лед. И Капитан Давыдов отважился рискнуть — пробиться к проливу Беринга. В топку пошли внутренняя обшивка корабля, спасательный катер, краски, мешки с сахаром, шлак, политый машинным маслом.

Вот что пишет торговый представитель Н. Галкин, встречавший «Красный Октябрь» у поселка Дежнева:

«Капитан в изодранной рубахе, небритый, косматый, с черными провалами глаз… целыми сутками просиживал он в бочке на мачте, высматривая полую воду среди ледяной массы моря. А все-таки довел. Корабль с круглым дном качку испытывал невероятную, ложился совсем на бок. Эскимосы, привыкшие к морю и его опасностям, и те пришли в отчаяние и готовились к самоубийству».

Четыре месяца продолжался этот мучительный рейс. Он еще раз подтвердил, как необходимо основать на Врангеле русское поселение.

В 1926 году в бухте Роджерса высадились жители первой советской колонии — двенадцать чукотских и эскимосских семей. Начальником острова назначен был Г. Ушаков, составивший впоследствии первую подробную карту Врангеля.

С тех пор остров на границе двух полушарий стал путеводителем арктических морей, островом-лоцманом.

— Пи-пи-пи! — зовет Врангель. Он не зовет на помощь, он приходит на помощь. «Льды в проливе Лонга три-четыре балла, ветер северный, до тридцати метров в секунду. Ожидается ухудшение ледовой обстановки…»

Мы забираемся на скалистый мыс Шмидта и смотрим в море, как смотрел когда-то Врангель. И тоже ничего не видим. Лишь на мгновение облака раздались — и закурился под скалистым мысом пролив Лонга, весь в туманных смерчах, попахивало преисподней.

— На Врангель, если и попадете, то не выберетесь. Не с вашей одежонкой зимовать на Врангеле, — нам советовали, нас предупреждали.

Мы с трудом перебрались через пролив Лонга. Не пролив, а сгущенное молоко. Туман.