Семь дней до Мегиддо

Вот этого я боялся больше всего. Что мы ворвемся, захватим клинику, а тут – врачи уменьшают носы и накачивают силиконом губы.

– Вы знаете, – сказал Юра с уверенностью, которой у него, наверное, не было. – Измененный.

Мне показалось, что у женщины на лице что-то промелькнуло. Что-то вроде облегчения.

С чего бы?

– Я не понимаю… Кто вы? Не трогайте нас, берите всё… Но наркотиков нет, правда, совсем нет!

– Сколько пациентов сейчас в клинике? – спросил Юра.

– Никого… с утра были, ушли… после трех женщина на криомассаж записана…

Виталий Антонович, закончив беглый осмотр, кивнул. Сам он остался со мной и Юрой. Елена, деда Боря и Василий вошли в одну дверь. Все они уже держали оружие: у Елены и впрямь был в руках обрез, у деда Бори и Василия – макаровы, такие же, как у меня. Старший пока автомат не доставал. Заглянул в дверь с надписью «WC» – там был туалет, унитаз и раковина в одном маленьком помещении, ничего подозрительного. Подошел к женщине, сказал укоризненно:

– Странно. Клиника пустует, а новых пациентов не берете!

– Это вы утром звонили? – Глаза у женщины расширились. – Так у нас с врачами проблема, двое в отпуске, Регина Петровна одна работает…

Наша троица проверяющих вышла из одной двери, вошла в другую. Я посмотрел на схему эвакуации, висящую, как положено, у входа. Да, клиника небольшая. Вот этот вестибюль регистратуры, три кабинета по одной стороне, туалет, коридор, еще два крошечных кабинета и комната побольше.

Второй кабинет тоже оказался чист, Елена покачала головой, выходя. Я заглянул в дверь.

Ну да, не спрятаться.

Кушетка, стол, два стула. Непонятная медицинская аппаратура. Пациент лежит, ему какие-то процедуры-обследования проводят…

– Хотите, мы вас осмотрим, запишем? – со всхлипом предложила женщина. – Вы извините, что не записали, но мы запишем…

Лежащий на полу охранник застонал, зашевелился. Ну хоть живой, слава Богу…

– Мы вам скидку сделаем, как ВИП-клиенту! – воскликнула женщина. – Тридцать процентов… нет, сорок пять, у нас больше нет…

Градус безумия стремительно нарастал. Я смотрел на Виталия Антоновича, но наш старший всем своим видом демонстрировал уверенность и снисходительное презрение.

– Скидку… ну-ну… А те, кого превращаете в монстров, какую скидку получают?

– Я не понимаю… У кого-то осложнения?

Наши проверяющие вышли из третьего кабинета, двинулись в коридорчик.

Я, не выдержав, быстро прошел-пробежал все три кабинета. Вернулся.

Ничего подозрительного там не оказалось.

Кушетки, столы, бумаги и старенькие компьютеры на столах. Медицинская аппаратура. Раковины, мусорные корзины, кулеры, флаконы санитайзеров. В шкафах – медицинские халаты и костюмы. В стеклянных шкафчиках – медикаменты и инструменты, бумажки с написанной от руки датой.

Всё как везде.

Я пломбу год назад ставил, всё очень похоже выглядело.

Елена с мужчинами вернулись в приемную.

– Разрешите, я осмотрю Дмитрия Львовича? – взмолилась женщина. – Может, ему плохо? Может, сердце?

Охранник снова застонал.

– Леночка, что скажешь? – спросил Виталий Антонович.

– Вы нас убьете? – воскликнула сотрудница. – Вы имена называете, значит, убьете? Ой, я ничего не слышала, я вообще в шоке и ничего не запоминаю, у меня на лица память никакущая!

Елена задумчиво смотрела на нее. Потом спросила:

– Что за аппаратура в этом кабинете?

Сотрудница пожала плечами:

– Я не знаю, я даже не медсестра. Я администратор.

– Вы работаете в клинике эстетической медицины, – Елена улыбнулась. – Неужели вам не интересно, что делается в том или ином кабинете?

– Я администратор…

– И что вы посоветуете пациентке с растяжками на коже после беременности?

– Я не врач!

– Врач направил пациентку на микроигольчатый лифтинг. Я – пациентка. Куда мне идти?

Администратор ткнула рукой в сторону одного из кабинетов.

– Я сходила и вернулась, – сказала Елена. – Там стоит старый аппарат вакуумного гидропилинга. Кажется, неисправный. И аппарат УЗИ. Он рабочий.

– Я не врач. Я боюсь! Я не помню! – Администратор тихо заплакала, размазывая слезы по лицу.

– Врет, – холодно сказала Елена. – Виталий, тут дело нечисто. В кабинетах стоит что попало. В одном – три древних кардиографа и сломанный лазерный аппарат для выведения татуировок. В другом – ванна для гидротерапии, судя по виду – ею год не пользовались. По коридору два кабинета, бумаги на столах для вида, из каких-то других клиник, компы запаролены. В конце коридора небольшая операционная. Вот она, похоже, используется, только для чего…

– Нехорошо получается, – сказал Виталий Антонович, глядя на администратора. – Какая-то вы странная клиника, да?

Администратор рыдала, мотала головой и явно не собиралась отвечать.

– Очень не хочется никого пытать, – вздохнула Елена с деланой простотой. – Может, так расскажут?

– Ну… если немного? – спросил Виталий Антонович. – Опять же, начать можно с мужика…

– Да, мужчины быстрее ломаются, – сказала Елена таким тоном, словно всю жизнь проработала в гестапо, пока не была уволена за кровожадность. – С другой стороны, эта коза знает больше… руку даю на отсечение.

– Ты же знаешь, я доверяю твоему чутью, – вздохнул старший.