Семь дней в июне

Ева верила в приметы. Она знала, что ее ждет нечто драматическое. Она просто не знала, что именно.

Когда она наконец выпуталась из веревок и отошла от качелей, отряхиваясь и ругаясь про себя, она увидела, что Мама Фэй проснулась.

Старуха негромко рассмеялась – звонким, щекочущим смехом.

– Женщины Мерсье. Вы все в этом запутываетесь, верно?

Три дня спустя…

Сегодня, 15:14

ШЕЙН: Я навсегда покидаю дом № 81 по улице Горацио.

ЕВА: Разве ты не снял его на все лето?

ШЕЙН: Я так далеко не планировал. Да, теперь мне нужно искать новое жилье. Я сейчас в Краун-Хайтс, собираюсь посмотреть квартиру. Ни хрена себе тут Kennedy Fried Chicken[159]?

ЕВА: Живи у меня.

ШЕЙН: Ни в коем случае. Это переходит все границы.

ЕВА: Нет, не переходит! Квартира пустует до конца лета. А ты за ней присмотришь. Честно, ты сделаешь мне одолжение.

ШЕЙН: ЭТО ОЧЕНЬ СТРАННО.

ЕВА: Ничего подобного.

ШЕЙН: ТЫ УВЕРЕНА?

ЕВА: ДА, ПЕРЕСТАНЬ КРИЧАТЬ. А что такое дермоид?

ШЕЙН: Вижу, вы с Одри говорили обо мне.

ЕВА: Нет, мы говорили о ее мачехе, Афине. У которой был дермоид.

ШЕЙН: Спроси у Одри, есть ли у Афины фотографии.

Позже тем же вечером…

Сегодня, 17:35

ЕВА: Привет. Я только что приехала в Новый Орлеан. Я нашла дом, который принадлежал моей прабабушке Дельфине. Той самой, которая таинственным образом бросила мою бабушку Кло после рождения и переехала в Новый Орлеан, чтобы выдать себя за итальянку, помнишь? Я встретилась с внучкой ее горничной за чашкой кофе. Она сказала, что ребенка никто не бросал. Когда муж Дельфины увидел, что малышка Кло намного смуглее, чем он и Дельфина, то обвинил ее в измене посреди мессы в церкви Святого Франциска! И прогнал ее из города. Конечно, она ему не изменяла. Мы с тобой знаем, что черные бывают разных оттенков. Но Дельфина так и не смогла простить себе, что отказалась от ребенка. Помнишь, я рассказывала, что она написала помадой два слова на кафельной стене, прежде чем утопиться в ванне? Passant Blanc, так называют чернокожих, которые притворяются белыми. Она не просто написала это на стене. Она нацарапала эти слова, по-видимому, на всем своем теле. Ее белый сын заплатил целое состояние полиции, чтобы скандал не попал в газеты и не остался в истории. Он хотел скрыть правду о своей «расовой чистоте».

ШЕЙН: Это… кровь стынет в жилах. Жестокости расизма. И представьте, чего мы не знаем. Какова ее история?

ЕВА: Все это довольно трагично.

ЕВА: ………

EВA: ……

ШЕЙН: Ты в порядке?

ЕВА: Иногда мне хочется, чтобы ты был здесь. Переживал это вместе со мной.

ШЕЙН: Я только об этом и думаю.

На следующий день…