Семь главных игр в истории человечества. Шашки, шахматы, го, нарды, скрабл, покер, бридж

Второго мая 2015 года на странице С4 газеты New York Times была опубликовала колонка за подписью Филлипа Алдера. Ничем особо примечательным она не выделялась. Архив Times, например, выдает по поисковому запросу ссылки примерно на 1600 других статей, написанных Алдером. Объем именно этой статьи составлял 682 слова. Она вышла в субботу. Погода в Нью-Йорке стояла теплая, с переменной облачностью. На странице рядом с колонкой был размещен посредственный обзор какого-то внебродвейского шоу. Колонка не привела к каким-либо международным инцидентам, не повлияла на биржевые индексы и не вызвала реакции со стороны представителей органов власти. На следующий день этот номер газеты пополнил мусорные баки, и статью практически забыли.

Вместе с тем, это был предсмертный хрип. Она называлась «Последняя колонка», и с тех пор в уважаемой газете не появилось ни одной заметки, посвященной бриджу.

После выхода колонки более 2000 читателей отправили письма в адрес редактора газеты Маргарет Салливан. Два ньюйоркца отмечали, что были «расстроены, обескуражены и ошеломлены… Эдак скоро исчезнут некрологи, и нам неоткуда будет узнать, живы мы или мертвы». Салливан ответила, что колонка была обременительна для редакторов газеты, поскольку «приходилось разыгрывать партию, чтобы проверить правильность написанного». Хотелось бы увидеть, как в редакции Times аккуратно сдают игральные карты. Но, если отвлечься от этой восхитительной картины, получается, что колонку, посвященную бриджу, прихлопнули из-за необходимости играть в бридж.

Недавно я встретился с Алдером за обедом неподалеку от старого здания Times. День выдался хмурым. Всего через несколько кварталов от нас, на 60-й улице рядом с площадью Коламбус-Серкл, находилась манхэттенская штаб-квартира Американской лиги контрактного бриджа. Алдер, которому сейчас под 70, выглядит именно так, как и должен выглядеть ведущий колонки, посвященной бриджу: лысина, синий блейзер поверх светло-розовой рубашки в полоску, серый шарф от Hermès, кроссовки, британский акцент. Влюбленный в традицию Алдер печатал свои первые колонки на заедающей пишущей машинке, унаследованной им от деда. В молодости, когда перед ним была открыта дорога в лучший британский университет, он вместо Оксфорда и Кембриджа выбрал колледж в Лондоне. Почему? «Все лучшие игроки в бридж находятся в Лондоне», – пояснил он.

«Бридж – это интеллектуальное, трудное и интересное занятие со множеством пластов, – продолжал Алдер. – Это как колоссальных размеров луковица – в большей степени, чем другие игры. В бридже намного меньше случайности по сравнению, например, с покером. Если вы посмотрите на Мировую серию по покеру, то увидите, что тем, кто побеждает, всегда в какой-то мере везет. Бридж – интеллектуальная игра, но при этом более социальная, чем шахматы, и не такая выматывающая. Если вы сделаете ошибку в шахматах, это может стоить вам игры. А вот если вы ошибетесь в какой-то раздаче в бридже, то сможете отыграться в следующей – промах не уничтожает ваши шансы».

Журналисты, ведущие посвященные бриджу колонки в New York Times, образуют небольшое братство. До Алдера эту позицию в течение 40 лет занимал Алан Траскотт: с 1964 по 1994 год он писал ежедневно, а затем, до 2005 года, – три раза в неделю. Траскотт, женатый на Дороти Хейден Траскотт, которая преподавала и играла в бридж на мировом уровне, написал для газеты в общей сложности 12 750 колонок. Алдер называл его «Айзеком Азимовым и П. Г. Вудхаусом бриджа». Еще раньше, с 1959 по 1963 год, колонку вел Альберт Морхед. Он был не менее плодовит. Автор, соавтор и редактор примерно сотни книг, Морхед также был главным редактором «Иллюстрированной энциклопедии знаний» (Illustrated Encyclopedia of Knowledge).

Карточная игра бридж, или, точнее, контрактный бридж, безусловно, является языковой игрой. Бриджисты мастерски создают хитроумные диалекты с целью передачи подразумеваемого смысла и получения конкурентных преимуществ. Чтобы использовать правила игры в полной мере, они обращаются к соответствующим публикациям. Как жанр, колонка, посвященная бриджу, – это попытка учесть невероятно обширный набор запутанных ситуаций. Если обычные журналисты пишут, чтобы помочь публике разобраться в сложном мире, то колумнисты, освещающие бридж, пишут, чтобы растолковать людям игру. Для бриджистов их игра действительно является точным отображением многочисленных аспектов реального мира. В отличие от шахмат, в ней присутствует случайность. В отличие от нардов, в ней есть скрытая информация. И, в отличие от покера, это игра, основанная на командной работе. В бридже, как и в реальном мире, существуют альянсы и разногласия, дедукция и суждения. Для этой игры требуются хорошая память и мудрость, благоразумие и готовность рисковать, а также эмпатия по отношению и к друзьям, и к соперникам.