Семь главных игр в истории человечества. Шашки, шахматы, го, нарды, скрабл, покер, бридж

Для игры в бридж используется обычная колода карт. Это игра со взятками, как и родственные ей пики, червы, пинокль и юкер, но бридж – самое глубокое, полное и серьезное выражение этой формы. Однако богатству этой игры противостоит очень крутая кривая обучения. Полноценное удовольствие от нее дается дорого – путем усвоения многочисленных правил и условностей. После десятиминутного обучения новичок может, по крайней мере на элементарном уровне, играть в шахматы или в покер. С бриджем такое не проходит. Это все равно что предложить ребенку ясельного возраста поиграть в шарады.

«Пристрастие к бриджу трудно объяснить тому, кто его не разделяет, – написал однажды журналист еженедельника New Yorker Дэвид Оуэн, сам любитель бриджа. – Одна из его привлекательных сторон – бесконечно разворачивающаяся сложность: чем больше узнаешь, тем меньше, как кажется, знаешь».

Это бесконечное развертывание породило в обществе огромный интерес к игре, а интерес, в свою очередь, навлек на нее подозрения публики. Одна из первых статей, посвященных бриджу, появилась в Times летом 1907 года, когда президентом был Теодор Рузвельт, а в страну входило 45 штатов. Статья начиналась со зловещего посыла: «Должно быть, есть доля истины в рассказах о деструктивном воздействии карточной игры под названием бридж на финансы и нравственность современного общества». В другой статье, вышедшей осенью того же года, содержалось предостережение об «обескураживающих слухах о недавнем нарушении этических норм бриджа в игре предположительно респектабельных персон». В статье 1930 года цитировался некий психолог, утверждавший, будто игроки в бридж «обычно страдают комплексом неполноценности и находят в игре легкий способ удовлетворить свое стремление к превосходству».

Но если со временем опасения по поводу разлагающего влияния бриджа поутихли, то его неоспоримая привлекательность для определенного типа игроков сохранилась. «Бридж затягивает, и я пристрастился», – сказал Алдер.

Большинство колонок, написанных Алдером, сопровождались иллюстрациями в виде схем карточного стола. По четырем сторонам были напечатаны руки (сдачи), обозначенные словами «Север», «Юг», «Восток» и «Запад» – чудесная идеализация игры, которую обычно представляют следующим образом: игральные карты на сукне стола, покрытого круглыми следами от шейкеров с мартини и сигаретным пеплом. Колонки представляли собой разбор игр на тех или иных реальных мероприятиях – тексты, непонятные для непосвященных: «После не очень разумной заявки Запад начинает с маленькой пики. Восток забирает эту взятку тузом и делает ход бубновым королем, которого разыгрывающий пропускает. Восток понимает, что у него нет захода и кладет трефу под валета болвана». В них также были и полезные выводы: «Заявка Запада с 4–4 в старших мастях в зоне уязвимости не рекомендуется. Тем не менее все могло бы сработать, заяви Восток бубны, а не пики. Впрочем, предложение Запада помогло Мэнли прочесть этот расклад идеально».

За несколько десятилетий в Times и других газетах были опубликованы десятки тысяч аналогичных колонок, каждая из которых проливала маленький луч света на игру. В целом из-под пера колумнистов и, хотя их было очень мало, прочих заслуживающих внимания авторов работ по бриджу вышли статьи, колонки и книги объемом в тысячи страниц. В дополнение к колонке Times существует известная книга Чарльза Горена «Элементы бриджа» (The Elements of Bridge) объемом 420 страниц и его же «Полное руководство Горена по бриджу» (Goren’s Bridge Complete) уже на 561 странице. Есть также классическая работа Альфреда Шейнволда «Как научиться выигрывать в бридж за 5 недель» (5 Weeks to Winning Bridge), в которой 548 страниц, и авторитетный журнал по бриджу The Bridge World, основанный Эли Калбертсоном и издаваемый с 1929 года.

Эти работы дали игре жизнь и провели ее поклонников сквозь вековую историю паники (по поводу угрозы для нравственности), всеобщего увлечения, корысти «позолоченного века» и денег Goldman Sachs. А кроме того, как и в случае всех остальных игр, описанных в этой книге, они стали источником вдохновения для инженеров Массачусетского технологического института и других одержимых гениев, пытавшихся покорить непонятное и затягивающее занятие с помощью машин.

Бридж предельно четко демонстрирует разницу между подходом людей к игре (и к жизни) и подходом, реализуемым компьютерами. Люди научились хорошо играть благодаря теории – с помощью текстов, разъясняющих важные моменты и разбирающих бесчисленные возможности. Люди мыслят, опираясь на случаи из практики и истории. Компьютеры стали хорошо играть благодаря голым вычислениям, то есть в результате высокоскоростного поиска и оценки обширного дерева решений игры. Бридж, единственный среди описанных в этой книге игр, по-прежнему остается сферой, где человеческий подход на данный момент является намного более совершенным.