Семь_я (СИ)

Он не со зла. Сейла верила, что он не такой. Просто она такая — никому здесь не нужная. Конечно, от других именно такого ответа она и ожидала, но услышать его от Шейна была морально не готова. Ну и чёрт с ними-то со всеми. Есть Хаз. Есть новая кровь. Есть, кого Сейле воспитывать. С кем дружить, болтать и кому верить. К кому приклеиться, ведь в этом вся она.

А Шейн просто не хочет, чтобы Сейла знала. Чтобы кто-либо знал о его огромной непреодолимой слабости. Если ничто не поможет, есть ли смысл в лечении? Если спасти не сумеет никто.

Шаб бесится, уходя из зала и захлопывая дверь. Развели тут драму перед ним, хотя у него самого ситуация куда трагичнее! И Сейлу, и Шейна — он ненавидит обоих и желает им больше страданий просто потому, что ему так хочется. А желания сбываются. Шаб вообще бы хотел, чтобы страдали все, пусть даже он сам — лишь бы одной Эдее стало лучше. Но вот этого не случалось. И вообще Шабу казалось, что с приходом псевдо-экзорциста всё стало только хуже. Сколько бы раз не приходил он к матери в покои, там всегда была эта. Эта прикасалась к её коже, эта снимала с неё платья, эта смотрела на закрытые веки и вздымающуюся грудь Эдеи, эта вызывала у Шаба бурю ненависти. Особенно когда напялила почти королевское платье на свою мужицкую фигуру, пытаясь притвориться кем-то большим, чем она есть на самом деле.

— Мне кажется, королеве нравятся витражи, — говорила она вскользь, пока Шаб наблюдал за матерью. Он просто ждал, когда Эдея хотя бы заметит его, но надежды были тщетны. Королева сидела на своей постели и смотрела в пустоту, а сын её готов был выть. Да, Шабу больно каждый день от того, что его не замечают, не ценят, не любят. Но что она-то, эта коротышка, может знать? Хотя и он о ней ничего не знает — но зачем? Не знает никто. Будто она просто призрак, бесцельно вошедший в замок. Лишь поняв то, что Эдея и внимания на него не обратит, Шаб смерял Хаз пренебрежительным взглядом, прямо говорил то, что думал, и резал уши своим:

— Ты вообще ничего не знаешь.

— Но она ведь смотрит на эти прекрасные стёкла более оживлённым взглядом, чем на всех людей. Ужель ей они не по душе?

— Нет.

— А Вы сами ли знаете? — зачастую Хаз молчала, но лишь иногда отвечала так, с вызовом. И сегодня тоже. Видно, она забыла о вежливом тоне, залюбовавшись новым витражом, только установленным в покоях. Он переливался цветными стёклами: зелёными, бледно-голубыми, розовыми, но ярче всех цветов был красный.

— Я знаю, — раздражённо отвечал Шаб, потому что с его-то пылом просто не мог проигнорировать такой провокационный вопрос. — Никто её не любит так, как я. Ближе меня у неё никого нет.

— Сами-то Вы этому верите?

Как нагло было заявлять едва знакомому человеку, к тому же принцу, подобное. Как нахально и самонадеянно. Эта Хаз пользовалась тем, что король, кажется, глаз на неё положил, а принцы, кроме Шейна, не имели никакой власти и не могли наказать за длинный язык. Шаб в этом был уверен, и злости его не хватало на эту шлюху.

Хаз внимательно приглядывалась к принцу. Может, она действительно понимала немногое, и не стоило вообще вмешиваться. Но, быть может, причина плохого самочувствия королевы крылась как раз таки в нём?

— Вы больны, — взволнованно говорила она, и в резком голосе её прозвучали пронзительные нотки. Уж что-что, а сердце Шаба они точно пронзили. — И Ваша мать тоже.

— Закрой свой поганый рот, шарлатанка! Я не желаю говорить с тобой и слышать твои чёртовы басни, погань! — Шаб не сдержался и грозно вскричал, заставив Хаз отшатнуться, а Эдею от испуга вскочить с кровати. Его лицо исказилось в гневе, а солнце падало так, что всё было залито кроваво-красным светом. Хаз смотрела на принца ошалелым взглядом и не могла скрыть своего испуга. Сейчас он и впрямь был похож на демона. Гримаса была нечеловеческая. — Как смеешь ты клеветать на королеву?! Пришла, чтоб причинить ей боль?! Не думай, что вильнёшь фигурой, и всё с рук сойдёт! Я хочу защитить её от таких, как ты, и ради этого я пойду на всё! Так что не стой у меня на пути!

— П… прекратите, — тихо промолвила Эдея. Ей было неприятно и страшно. Две фигуры в комнате издавали громкие звуки, и у неё начинала болеть голова, а это раздражало и волновало.

— Тебе не место здесь! — продолжал Шаб, не замечая ничего вокруг себя, кроме испуганной и почти задавленной его агрессией Хаз. Она сделала шаг назад, и Шаб чувствовал своё превосходство, торжествовал в глубине души и давил её своим взглядом, своим станом. И казалось, что он наступит ей на ноги, придавит, поглотит её полностью. — И я был бы рад, если бы ты убралась!

— Перестаньте, пожалуйста, — кротко вставила Хаз, уже сто раз пожалев о сказанном. Она признала неправоту, но для начала нужно было хотя бы успокоить разгорячённого. — Вас мать про…

— Заткнись! — Шаб в озверении ударил кулаком в сторону, не глядя. Будто водопад, посыпались цветные стёкла из витража, которому не было дано прожить и дня, и красный цвет залил пол.