Семь_я (СИ)

— Имей в виду, я обхожусь дорого, — сдалась она. На это Нил лишь решительно показал ей большой мешочек, в котором характерно позвякивали монеты. Стелла улыбнулась и пригласила его внутрь под заинтересованные взгляды проституток.

Комната хозяйки была самой большой и изящной во всём борделе. Некогда туда стремился каждый, но не дано было никому, а ныне — лишь единицы. Стелла, годами подстраиваясь под чужие предпочтения, имела несколько лиц: она могла быть всем, чем бы клиент не пожелал. Притвориться как рабыней, так и самой королевой не составляло для неё труда. Она могла выкрасить волосы ради этого, могла порвать платье, могла поранить саму себя. Естественно, это всё денег стоило немалых.

Окна завешаны тканями, комната в полутьме, и создаётся впечатление, словно на дворе ночь. Стелла зажигает ароматические свечи, но не спешит снимать одежду. Нилу всегда нравился её целомудренный образ: Стелла носила длинные платья, похожие на дворянские, которые полностью прикрывали руки, опускались до пят и не позволяли ногам оголяться. Нил мечтал узнать, что же скрывают эти ткани. Но Стелла лишь стояла вполоборота и смотрела на него, будто что-то предвкушая.

— Я могу быть аристократкой, — томно начала она, спуская ткань с плеча, — служанкой или монашкой… А кого хочешь ты?

— Чтобы Вы были самой собой, — ответил он без раздумий. Сегодня Нил по неизвестной причине был чересчур серьёзен, хотя обычно относился ко всему с лёгкостью. Стелла привыкла к такому его поведению, а потому сейчас не могла совладать с ним. Наверное, что-то произошло?

— Это не тот ответ, которого я ожидала, — ответила она с тяжёлым вздохом, медленно сбрасывая своё платье.

Первыми полностью оголила плечи, потом — спину. Увидев её, Нил прикусил губу. Платье упало на пол, и холод пробежал по её бёдрам и коленям. Она стояла неподвижно, ожидая его реакции. Нил подошёл к ней и начал осторожно целовать шею, руками провёл вдоль позвоночника.

— Откуда… Эти шрамы? — с опаской спросил он, посмотрев ей в глаза.

Большой и широкий, от глубокой раны, шрам тянулся вдоль талии, исполосованный мелкими и грубыми рубцами. Маленькие полоски-царапины украшали голень.

— Из моего тёмного прошлого, — уклончиво ответила Стелла, отводя взгляд. — Вот она я. Неужели нравится?

Она стеснялась своего тела, которое во имя работы должно было оставаться идеальным. Но прочим клиентам было плевать на это, они лишь жаловались на плохое качество и просили в следующий раз замазывать следы пудрой. Но следующих разов не было. И среди них Нил был единственным, кто поинтересовался, откуда взялись эти шрамы. Было ли это тревожным знаком? А ещё, всё же, слова других проституток не выходили у Стеллы из головы. Они поколебали её уверенность.

— Нравится, — непреклонно ответил Нил. — А теперь взгляните и Вы на меня, не отворачивайтесь, ведь я смотрю сейчас лишь на Вас одну.

— Я не хочу вызывать жалость, — сказала Стелла. — Я не хочу, чтобы кого-то, кроме меня самой, заботили мои шрамы.

— Ваши шрамы мне не безразличны лишь потому, что мне плохо от того, что Вам было очень больно.

— Я не хочу, чтобы тебе было плохо. Я хочу, чтобы тебе было хорошо.

Эти слова зазубрены, заучены до дыр в её подсознании. И она даже сама не знает, правда ли это или очередная реплика для соблазнения мужчины. Стелла проводит по волосам Нила, которые на солнце будто золото, а в тени — бронза. Они словно меняют цвет в зависимости от ситуации, и этим так напоминают Стелле саму себя. Вернее, не эту, падшую и распутную, а ту себя, которую она всегда пытается забыть, притворившись кем-то другим. Так ведь проще и интереснее. Но иногда её истинное «я» всё же вырывается наружу, и она спрашивает:

— Почему я на этот раз?

Это странный вопрос с её стороны, а клиент не обязан отвечать. Но Нил всё же, вздыхая, говорит:

— Раньше я не мог осмелиться. Я не считал себя достойным Вас.

— Так что же изменилось?

Скорбь отразилась на его лице. Та, которую он скрывал под личиной пьяного безразличия и о которой никому не говорил. Он не придавал значения смертям родных ранее и пытался не придавать и впредь, но порой это навязчивое чувство утраты настигало его, несмотря на то, что он был не столь близок с покойным братом. Он пытался казаться сильным и непоколебимым в своей манере, но отношение других к этому и к ему самому просто выбивало его из колеи. И он предпочитал возвратиться в свою зону комфорта. Где он не стеснялся и открыто отвечал на вопрос хозяйки:

— Просто я стал на шаг ближе к возвышению. Более достойным Вас.

Её изумляет этот парень, чьи нежные руки обнимают её тело, чьи губы целуют её грудь, ведь он действительно умеет красть сердца. Потому что находит ключи и открывает замки к самому потаённому, сам того не осознавая. И этой ночью, когда Стелле приснится кошмар, он просто обнимет её крепко, будто совсем не чужой, и страдания вмиг прекратятся. Но всё это лишь на короткое время, ведь утром он, как и все до него, покинет её, забыв все сказанные лестные слова. Верно же?

***