Семь клинков во мраке

Я повесила на ремень меч и револьвер. Набросила палантин. Подошла к окну и в последний раз оглянулась на дверь. А потом отодвинула ставень, распахнула створки и выскользнула на крышу.

Ей будет больно. Я знала это, спускаясь по карнизу на улицу. Когда она войдет в комнату и увидит, что я исчезла, ей будет больно как никогда. Но всего один раз. Только до тех пор, пока она не поймет, какая я тварь, пока не научится проклинать мое имя, пока не забудет обо мне. И не заметит, если я исчезну с этой земли.

Если я останусь… тогда она будет страдать до тех пор, пока мы делаем вид, что я смогу остановиться.

Так лучше, убеждала я себя. Лучше испытать боль один раз. Потому что я знаю, что такое вечная боль.

Я потрогала шрам. Он болел.

Она пойдет на все, чтобы защитить меня. Я бы сделала для нее то же самое. Похоже, это единственный выход.

Я шла, пока не оказалась посреди Нижеграда. Солнце висело в небе, истекая оранжевой кровью и медленно опускаясь за горизонт. Я стояла в центре города, глядя поверх стен на небо. А потом посмотрела на бедро.

Какофония посмотрел на меня в ответ, спрашивая, куда двинемся. Где-то там были остальные имена из моего списка. Может быть, я отправлюсь на их поиски. А может, просто уеду на Конгениальности подальше, и, разыскав в ее седельных сумках виски, напьюсь в хлам. Может, найду самую кровожадную тварь в Шраме и стану с ней сражаться. Может быть, выживу. А может, нет.

Но есть маленькое утешение.

Я буду далеко от Лиетт. Далеко от Кэврика. Я оставлю их в покое, и они будут в безопасности.

Чтобы там ни говорили про Сэл Какофонию, не скажут, что она уничтожила жизни всех, кто ей дорог.

И этого достаточно. Да…

Было достаточно, пока не прогремел взрыв.

57 Нижеград

Мои ноги лежали в море битого стекла и смеющегося пламени. Голова кружилась – взрыв выбил из-под меня землю, а из головы все мысли. Под ногами хрустело стекло – единственный звук, который я слышала сквозь звон в черепной коробке.

Мир вернулся в разрозненных воплях: треск ужаса, отдаленные крики людей, заглушенные предупреждающим воем сирен. Я глянула в сторону звука, увидев улицы Нижеграда.

Как это нынче модно, они были в огне.

Я увидела тлеющий кратер на месте взрыва, черную пасть, изрыгающую на улицу дым. И словно в ужасной комедии, пламя плескалось в зданиях, смеялось полным ртом дерева и обломков, пожирало дома, магазины и развалины. Я видела, как люди высыпали из домов, в панике бежали по улице. Их рты были раскрыты и выли, но я не слышала их из-за сирены, орущей на жестяном языке, который понимали лишь немногие.

И они хлынули наружу синим потоком. Революционеры полились из Ставки командования сплошной рекой. В синих мундирах и с ружьями в руках. Сержанты стояли рядом, выкрикивая приказы и стреляя в воздух, чтобы их услышали сквозь сирену, призывающую к бою. Они расталкивали толпу или топтали мирных жителей, попавшихся на пути, пока они бежали строить боевые порядки, строить баррикады из песка и устанавливать минометы. Готова была спорить, они понимали в происходящем ровно столько же, сколько и я. Но у них был готовый ответ.

Что бы ни случилось. Кто бы ни пришел, ответ один – выстрел. Ничего другого быть не могло.

И я бы не смогла придумать ничего лучше. Я выскочила на улицу, пытаясь понять, что случилось, чем я могла помочь и, если нет, как, блядь, свалить отсюда подальше. Чего я точно не искала – это руки, обвившей мою талию. Но так случилось.

Меня схватили, затащили в переулок и грубо прижали к стене. Я выхватила Какофонию и взвела курок. Меня приветствовал сухой щелчок.

А, ну да. Я же так и не перезарядила его с Собачьей Пасти. Впрочем, оно и к лучшему, не хотелось бы проделать дыру в голове Кэврика. Хотя, судя по широко распахнутым от ужаса глазам, это ему пошло бы на пользу.

– Что происходит? – спросил он, задыхаясь.

– Не надо хватать и тащить человека в переулок, если только у тебя нет ответов, Кэврик, – прорычала я, отталкивая его. – Так не делается.

– Это сирена к сбору. – Он ткнул вверх, как будто я могла видеть визжащий звук. – На Нижеград напали.

Это объяснило бы большой дымящийся кратер посреди улицы, – хотела я сказать, но решила, что это мало чем поможет. Я оперлась о стенку, чтобы успокоиться.

– Кто? – спросила я.

– Понятия не имею. – Он потряс головой. – Я как раз подходил к Ставке командования, когда услышал взрыв. Потом остальные выскочили, потом ружья, и… я… – Он уставился на меня. – Я убежал, Сэл. Спрятался от своих же. Я… никогда так не поступал.

Я глянула в переулок, наполненный криками, разожженными кострами и множеством обозленных людей с большими металлическими штуками в руках, созданными для убийства других людей.

– По мне, это разумно, – сказала я.

Тем не менее это его не успокоило. Увидев панику на его лице, я вздохнула.

– Так, ладно. Мы не узнаем, что делать, пока не выясним, что случилось. Идем.